Все мои мысли были только о парочке, которая сидела в противоположной части обеденного зала. Время от времени я делал вид, будто осматриваюсь, но смотрел на них. Я еще не знал тогда, что фамилия Стюарта – Ридс. Кто в Окленде не видел рекламных щитов компании Reeds & Anderson Investors! Два умника в несочетающихся галстуках (один в горошек, другой – в полосочку, модный эквивалент «Кинг-Конга против Годзиллы») и что-то там о важности совместной работы. Но я понял это, только когда распорядитель поднялся, чтобы поблагодарить новых спонсоров за их «невероятную щедрость в деле защиты окружающей среды», и выделил Стюарта, который держался скромно и с достоинством, вероятно, потому, что это Эмбер притащила его сюда. В середине обеда между столами бродила пожилая леди, не зная, куда сесть, пока Стюарт не принес ей стул к их столу. Я засомневался, вдруг я все понял неправильно? Может, эта женщина – его жена?
Может, и нет. Все выбирали десерты на обильном шведском столе. Стюарт с Эмбер подошли к нему, и я заметил, как они на миг взялись за руки, думая, что никто не видит. Глядя, как Стюарт передавал Эмбер тарелку и подкладывал ей то, на что она указывала, казалось, что она слишком маленькая, чтобы самостоятельно положить себе то, чего ей хочется. На обратном пути по ее тарелке скользили желе и пирожное «Павлова», она поймала мой взгляд и помахала кончиками пальцев. Если бы она так протирала лобовое стекло, то расчистила бы достаточно, чтобы смотреть одним глазом. Я выдавил ответную улыбку, потом посмотрел вниз на говядину, морковь, горошек и горку картофельного пюре на своей тарелке. Прекрасный натюрморт, но мне ничего из этого не хотелось.
The Gluepot
Середина марта 1979 года
Много дней и ночей после встречи в Альбертоне я думал о Стюарте, стремясь увидеть его глазами увлеченной Эмбер. Его обаяние, авторитет, деньги, щедрость и неподдельную скромность. Успешный человек, тут не поспоришь, и я, неожиданно для себя, завидовал чужой удаче. Он и выглядел неплохо для своих лет. С головы до ног – все в нем говорило об изысканном, но сдержанном вкусе. Как человек из бомонда, он знал нужные магазины беспошлинной торговли в любом пересадочном пункте мира. Элегантная, обтекаемой формы обувь, утонченный блеск часов, приталенный пиджак – все вместе придавало Стюарту величественный вид, такое приходит с внушительными ценниками. Хотя, по-честному, он и сам явно потрудился над тем, как пиджак сидел на нем. Не в смысле, что подгонял костюм, а в смысле, что работал над своей фигурой: ограничения в еде и алкоголе, регулярные и скучные тренировки на беговой дорожке… и, я полагаю, запредельная сила воли, а ведь он мог кинуть в магазинную тележку все, что захочется.
Первое впечатление о нем – милосердный, щедрый, ну и все те качества,