Бескрылые. Роман Воронов

умиротворению.

      – Чужая болезнь, безумие или смерть есть Дар ближнего тебе, человек, проявление его любви в твою сторону. Так воздай же и ему, встретившемуся на твоем пути, должное ответным чувством.

      – Предлагаешь подопечному расцеловать остывающее тело врага в губы? – загоготал Темный, изрядно опьяненный количеством потребленной энергии страдания.

      – Вовсе нет, – безмятежно улыбнулся шутке напарника Светлый, прикрыв голову молодого рыцаря от стрелы, извергнутой небом. – Но тот, кто неприятен, ставит зеркало, кем мог бы быть ты, если бы не милость Божья здесь и сейчас. Чужой недостаток не перечеркивает твои достоинства, о человек, но высвечивает любовь Бога к тебе, уберегающую душу своего дитя.

      Темного уже покачивало от переедания.

      – Так значит, наш подопечный жив за счет смертей этих двоих?

      – Как и весь Мир за счет жертвы Иисуса. – Светлый расправил крылья, ослепив копьеносца, метнувшего свой смертоносный груз в подопечного, окончательно растерявшегося в суматохе сражения. Древко просвистело мимо уха и пробило латы лучника из второй шеренги.

      – Не Иуде ли, в таком случае, обязан своим величием Иисус? – подмигнул Светлому Темный, на что тот согласно кивнул головой.

      – В точку. Именно Иуда показал Христу, каким он стал бы, если бы предал Отца Небесного. Сам Иисус, как Сын Божий, не мог совершить акт предательства и через Иуду «получил» нужный опыт.

      – Сложно как-то у вас, светлоликих, – проворчал Темный, рассекая воздух мечом, отбить выпад сарацина слева. – Враг вроде бы и не враг, чертовщина, да и только.

      …Я начал уставать, пара случайно поверженных противников лишила меня сил, меч, как и щит, двигались практически без моего участия, хотя и достаточно эффективно, но наседавший слева сарацин оказался опытным воином и, видимо, закусив на меня, не желал переключаться на других освободителей Гроба Господня. Его короткие, резкие выпады участились, а удары крепли, я только защищался, и исход этой схватки был ясен нам обоим…

      – Подопечному, похоже, конец. – Темный недовольно поморщился, разглядывая на вражеской сабле своего напыщенного коллегу, улыбающегося во всю свою черномазую физиономию.

      Светлый, напротив, вел себя спокойно.

      – Иуда «уравновешивал» Христа, он обеспечивал Его пребывание/существование как Чистой Любви на земле, не приспособленной на тот момент для полного торжества Света.

      – Значит ли это, что подопечный не удостоился своего Иуды? – Темный хлопнул ладонью о ладонь двойнику на сарацинском оружии, и оба меча высекли искры.