Русский код развития. Наталия Нарочницкая

порожденная свободным движением культур, технологий, людей, капиталов и ресурсов, совсем не тождественна «идеологии глобализма», ставшей флагом мирового либерального сверхобщества под американской эгидой. Информационные технологии – это мощное орудие «мягкой силы» позволяют осуществлять экспорт стереотипов сознания – идеологическое программирование. Манипуляция общественным сознанием через электронные СМИ и Интернет – необходимое условие «глобального управления». Во всех странах обывателю внушается мнимый идеал «гражданина мира», несопричастного к делам Отечества, а элите, в случае ее покорности, – иллюзия сопричастности к мировой олигархии.

      Но глобализация уже вовсе не означает универсализацию прогресса, как это было в эпоху модерна, а наоборот чаще обрекает подражателей на консервацию и даже прогрессирующее отставание. Нельзя выиграть на чужом поле, играя по чужим правилам.

      Эксперименты ХХ века очевидно продемонстрировали: для России одинаково губительны как самоизоляция, так и насильственное обезличение. Модель «догоняющей» модернизации и породившая ее теория единого пути развития, которым привержены до сих пор российские эпигоны, давно отвергнуты в новых концепциях мировой науки. Простое подражание Западу не приносит модернизацию.

      К тому же глобализация положила начало неотвратимой социальной трансформации самого Запада, что особенно видно на примере Европы, и Запад уже не может оставаться универсальным образцом. Развитие Китая, Индии опровергает тезис о непременной тотальной вестернизации как условии модернизации. Сегодня надо искать собственную незаменимую нишу, быть лучшим хотя бы в чем-то, или уникальным, – пишет философ и социолог В. Федотова, суммируя последние выводы. Главный из них – специфические нужды основной геополитической единицы современности – национального государства – диктуют подъем национальных моделей развития, и Запад неизбежно становится лишь одной из них.

* * *

      Опыт последних драматических десятилетий говорит: чем сильнее и самостоятельнее Россия, тем важнее она для Запада, тем больше с ней считаются, ибо такая Россия – системообразующий элемент международной структуры. Но без национальной воли никакая материальная сила, даже наличие ядерного оружия не работает – мы это видели в начале 90-х. После Мюнхенской речи и решительного признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии, Запад не может уже ни игнорировать, ни изолировать Россию, смело очертившую круг своих национальных интересов.

      Особенно это заметно на примере сложного взаимодействия России и Европы – дилеммы, которую не обошли вниманием крупнейшие русские умы прошлого. Специфика нашего времени в том, что стратегические потери России вовсе не перешли к ее прежним континентальным соперникам или соседям. Разразившийся системный кризис либеральной экономики особенно наглядно обнажил факт, что возвращение Прибалтики, Венгрии, Чехии, Польши, балканских