– Обществу жилось бы гораздо легче, если бы оно меньше обращало внимания на всякую ерунду и побольше заботилось о себе.
– Но существуют же негласные правила.
– Правила созданы, как мы знаем, чтобы их нарушать, – Яра подмигнула ему, приблизившись. – За свои двадцать четыре года я не побывала ни на одной свадьбе. Зато шесть раз была на похоронах. И вот скажи: что пригодилось мне больше – черная водолазка или нелепое бежевое платье с рюшами? – Подумав минуту, добавила: – Если переживать за все и всех, переживалка отсохнет.
Хлопая глазами, она ждала ответных слов. Или не ждала.
Все, что он понял в этот момент, это:
– Ты мне нравишься, – выпалил, не задумываясь.
– Чудной какой, – улыбнулась девушка. – Ты это в какой момент понял? Когда я про похороны рассказывала? Или когда отчитывала?
– Я понял это с того самого дня, как тебя увидел, – он не сказал ничего смешного, но собеседница продолжала улыбаться, искрясь задором. – Никогда не встречал таких людей, как ты.
– Значит, ты видел слишком мало людей. Таких девушек сотни.
– Возможно. Но все они скучные. А ты…
– С изюминкой? – в него прилетел снежок. Не больно, но обидно, что перебили.
– Скорее с ебанцой.
Чужой смех нарушил покой местных обитателей. Кажется, Яра смеялась до слез.
– Да, это лучше подходит. Все, я замерзла, потопали обратно.
Они не дошли до кладбища ста метров.
Эта взбалмошная девушка не имела границ в своих увлечениях, словах, поступках. Она поступала так, как считалось правильнее в ее системе координат, то и дело вызывая массу недовольства у окружающих. Рядом с ней он ощущал себя мальчишкой, что идет за ручку с мамой во взрослую жизнь. Он будто заново учился ходить. И за неделю их общения кое-чему научился.
Не говорить «нет», если ты сомневаешься хотя бы на долю секунды.
Всегда делать максимум для того, чтобы потом не делать ничего.
Не сожалеть. Это главное. «Если ты не можешь что-то изменить, просто смирись с этим. Дай себе пять минут пострадать, а потом запихни жалость в мусорное ведро и иди дальше».
Большинство из этого формулировалось благодаря законам логики и самосохранения психики, но она умела подавать жизненные уроки под особым соусом – видение Яры преобразовывало прописные истины в абсолют.
Она была совершенным максималистом, и брала от жизни все, не оставляя другим ни капли. Жадная. Смелая. Броская.
Всем этим она делилась только с ним – по рассказам, которым молодой человек едва ли верил, он единственный, с кем она смогла сблизиться за все время проживания на новом месте.
– Хочу жить вечно, – однажды сказала она.
Они зашли в книжную лавочку неподалеку от Драматического областного театра, стояли возле полки с зарубежной фантастикой.
– Смотришь романы про вампиров? –