Глава 3
Прошлое Петровича
Приграничный район Зоны отчуждения в сравнении с внутренними областями – как детские ясли против тюрьмы для рецидивистов. Проблемы есть и там и тут, только уровни разные. Как говорится: маленькие детки – маленькие бедки. Тем не менее, аура смерти, пропитавшая эти земли, ощущается буквально порами кожи и, безусловно, напоминает о связи с настоящей Зоной. Чуть отойди от лагеря новичков и попадешь в аномалию, способную убить за мгновение. Даже не успеешь понять, во что вляпался. Если ляжешь спать в поле, то проснуться можешь уже в пасти мутанта. Аура не взялась из ниоткуда сама по себе – она соткана из страха, злобы и предсмертных страданий тех, кто был невнимателен или полагался на авось. Все местные правила и законы написаны кровью неудачников, и об этом важно не забывать тем, кто еще жив.
Природа этих мест вполне под стать гнетущей обстановке – любой сталкер насторожится, наткнувшись в Зоне на полянку с зеленой сочной травкой: можно не сомневаться, что перед тобой либо какая-то аномалия, либо это поводырь аккуратно запустил свои щупальца в твой мозг и корректирует картинку перед глазами. Стандартная растительность в этих краях в зависимости от времени года варьируется от сухой до пожухлой – и никак иначе! То же самое и с погодой: нормальным для местного пейзажа является свинцовое небо и тяжелые, медленно и низко ползущие тучи.
Конечно, кто-нибудь со стороны может начать утверждать, что географические широты значительной части Дальневосточной Зоны располагают к частым солнечным дням и безоблачному горизонту. Собственно, он будет прав – так все и было до превращения нормальной территории в аномальный заповедник. Но после этой трансформации мир изменился и, похоже, Зона отчуждения перестала относиться к владениям, где царствует мать-природа. Одни называли ее «земля без солнца», другие менее поэтично – проклятое место.
Сегодня же (редчайший случай!) все шло вопреки мрачному порядку. За погожим днем наступил ранний и очень тихий апрельский вечер, когда солнце мягко светит сквозь кроны деревьев и всякая суета кажется чем-то неправильным. Небо почти чистое, лишь кое-где легкие перышки облаков. В солнечном свете даже окрестности выглядели не такими унылыми, а руины, заросшие сорной травой, не столь мрачными. Если убрать брошенные дома с пулевыми отметинами и проржавевшие таблички поодаль «Стой! Ведется огонь на поражение!», то можно подумать, что находишься в обычной сельской глубинке. Такая благостная и несвойственная для этих мест пасторальная картина будоражила вместо успокоения, вызывая щемящее чувство беспокойства. Не так, конечно, как предвестники очередного Выброса, но все же. Размышляя об этом, Петрович неторопливо дымил рядом со своим обросшим травой бункером, прислонившись к косяку.
Неподалеку, метрах в двадцати, на ближней окраине деревни горел костерок, у которого сидели трое начинающих сталкеров. Что-то варилось в котелке, а один довольно складно играл