– Эх, да этого же и мне, и моим потомкам на всю жизнь хватит!
Поскакал француз. Час, два, три, четыре скачет. Потрогал лошадь, а та взмокла вся.
– Ан нет, лошадь устала, и земли мне этой хватит.
Хохол сел на лошадь. Скачет час, два, три… сутки, вторые пошли, лошадь обессилела, упала. Он встает и бежит-бежит-бежит, но силы покидают его, он падает навзничь на землю, снимает в головы шапку и кидает ее вперед с криком:
– А це пид помидоры!!!
– Мыкола, ты шо свою домашнюю страницу на домен ru поставил?
– А шо?
– Так то ж «Раша»!
– Вот гады! А я думал – «Ридна Украина».
Украина. Мать провожает сына в армию, плачет:
– Сынку, сынку, куда ж тебе писать?
– Пишите, мамо, сразу у плен…
– Диду, а правду говорят, шо у вас в сарае сабля е?
– Да брешут люди, брешут.
– Диду, а правду говорят, шо у вас в сарае винтовка е?
– Да брешут люди, брешут.
– Диду, а правду говорят, шо у вас в сарае пулемет е?
– Да брешут люди, брешут.
– Диду, а правду говорят, шо у вас в сарае пушка е?
– Вот чего нема, сынку, того нема!
Националист на могиле сына:
– Чи я тебе не народив, чи я тебе не годував, чи я тебе до университету не видпустив, чи я тоби гроши не видсилав!? А ти приихав и шо мени сказав – «Здравствуйте, папа»?!
Горное село в Карпатах.
Во дворе под стодолой хозяин разложил оружие. Протирает, смазывает, любуется.
Вокруг вертится малолетний сынок. Глаза разбегаются, слюнки текут, руки чешутся…
Наконец, не выдерживает:
– Батьку, а дай с пулемета постреляти!
– А чого ж? Постреляй…
Сынок давит на гашетку, поначалу просто тащась от звука, затем на мушке оказываются стодола, забор, крынки на заборе… наконец, находятся живые мишени – куры. Куры с истеричным кудахтаньем разбегаются, да не тут-то было! Пули все равно летят быстрее. Через несколько секунд над двором висит облако порохового дыма, двор забрызган кровью и усыпан пухом и перьями. Последним был сбит старый толстый петух при попытке перелететь через крышу хаты.
– А шо, татку, файно? – гордо спрашивает сынок.
– Та файно, сынку.
– А можно еще гранату кинути?
– Та кидай, сынку.
Сынок выбирает самую большую и забрасывает прямо в деревянный туалет. Через пару секунд гремит взрыв, туалет подлетает метров на пятнадцать, где-то там начинается период его полураспада, и во дворе приземляются сначала доски, щепки, клочки горящей газеты, затем женские тапочки и тлеющие обрывки женской одежды и белья.
Дым развеялся, и запахло чем-то родным и характерным для родного края. Какой-то странный налет покрыл землю, куриные тушки, хату, стодолу, забор, крынки на заборе, разложенное оружие…
– А шо, татку, файно? – уже не очень уверенно спрашивает сынок, сплевывая и отряхиваясь.
– Та ж файно, сынку, – отвечает отец, тоже сплевывая и отряхиваясь, – а то б досталося нам от мамки за курей!
– Кум!
– А?!
– А