– Здорова, Фима, – сказал суховато Саня, – ну как дела у тебя?
Саня, телом был пощуплее Фимы, но выше на полголовы. Когда в Фиме закипело, ему стало по барабану и на рост Санька, и на его возможную силу. На все.
– От Машки? – Спросил он угрожающе.
– Ну. И че?
Фима взошел на ступеньку выше, и Санек пропустил его, они оказались лицом к лицу. Фима среагировал быстро. Одним движением, без замаха, он саданул Сане под дых.
– У-х-х-х-а-а-а… —Захрипел Санек согнувшись.
– Падла, – опустился к задыхающемуся Саше Ефим. – Ты зачем ее подсадил, урод? Ты откуда геру берешь, сукин сын?
– Пошел… На#?%…
Фима поднялся и схватил Сашку за одежду, дернул. Сашка потерял равновесие и с грохотом покатился вниз по пролету. Не издав ни стона, он упал и замер на площадке. Потом слабо зашевелился.
Спустившись, Фима принялся пинать его ногами.
– Ты… сукин… сын… – говорил он на каждый удар. – Еще… раз… тут… появишься… убью!
Закончив, Ефим запыхался. Переводя дыхание, он старался не смотреть на шевелящегося у его ног Сашку, чья кожаная куртка посерела от лестничной пыли. Отдышавшись, Фима отхаркнул и сплюнул ему на спину. Не сказав ни слова, отправился вверх по лестнице.
– Маш! Маша! – Позвал он, открыв незапертую дверь.
Бардак, несмотря на то, что Фима приказал ей убраться, остался на месте. Маши нигде не было видно. Он заглянул на грязную кухню, в туалет, наконец в единственную комнату.
Маша лежала на диване без чувств. Дышала она тяжело и хрипло.
– Зараза… – Проговорил Фима и еще добавил крепким матом.
Кинувшись к сестре, попытался привести ее в чувство, но не смог. Дыхание Маши становилось все труднее, и Фима почти сразу понял, что наступил передоз. Служа в Афгане, он не раз видел, как от передозировки героином умирают люди. Они медленно задыхаются, не в силах понять, что с ними происходит.
Немедленно Ефим кинулся к городскому телефону. Стал звонить ноль три.
– Ало! Скорая?! – Закричал он. – У меня тут передоз! Героиновый! Срочно! Адрес? Сейчас!
Когда Фима продиктовал адрес, то диспетчер пообещала, что скорая прибудет в ближайшее время. А пока нужно находиться рядом с Машей, и, если что, начать искусственное дыхание.
– Понял! – Выдал Ефим и бросил трубку, тут же метнулся к Маше.
В коридоре его перехватили.
– Тук-тук, – Сказал нестриженый детина под два метра, сутуловатый, одетый в олимпийку под горло.
Вместе с ним было еще двое. Троица оказалась той самой, которую Фима видел в девяносто девятке баклажан.
– Привет тебе с Черемушек, м#дила, – сказал здоровяк и дал Фиме в лицо.
***
Утром следующего дня я проснулся от звонка в дверь. Сев на кровати, я прислушался. Звонили настойчиво и упорно. Это настораживало, особенно учитывая, что сегодня я никого не ждал.
Натянув джинсы, я полез в ящик стола и достал Макаров. Проверил магазин. Потом передернул затворную раму, посылая