– Пахнет изумительно!
Она сделала глоток и покачала головой:
– Лучше тебя никто не варит медовые напитки. Ты настоящая мастерица. Я почти все выпила, милый, – Хельда расцвела чуть виноватой, но игривой улыбкой, потянулась, чтобы передать кубок супругу. Он допил содержимое и, почти не глядя, вернул кубок другой женщине. Та приняла его, замирая от раздирающих ее чувств: самым важным было то, что сестра выпила приготовленное зелье, а значит Тьма поселится в ней сегодня крошечным и еще незаметным клубочком, пока не придет время расплаты.
Духи тихонько перешептывались, робко глядя то на молодоженов, то на красивую женщину с пустым кубком в руках, у которой за спиной толпились темные существа, против которых простые домашние духи были бессильны.
Ночь Пылающих Костров завершилась.
Отныне, каждый день превратился в томительное ожидание.
Сигрун, открывая глаза и уставившись в полумрак своей комнаты, шептала тайные слова, чтобы заклятие крепло.
Она плела колдовство, словно дорогое полотно из лучших нитей, выискивая в сознании самое темное, что только могла отыскать. И пусть оно отнимало силы: женщина цеплялась за свою ненависть, подпитывая ее. Она готова была отдать все призракам ночи и повелителям темноты, лишь бы они не жалели для нее древней магии.
Плести заклятие день ото дня становилось все труднее, потому что Сигрун больше ничего не могла предложить, а призраки ночи алчны. Им всегда мало. Тогда в ее голове созрела страшная, но простая мысль: почему расплачиваться должна только она, когда кругом столько доступных слабых человеческих душ и к каждой, при желании, можно подобрать ключ?
Хельда, проснувшись поутру, трогала свой живот и обращалась к другим богам. Тем, кто для нее дарил солнечный свет, саму жизнь и любовь. Она понимала, что от нее слишком многое зависит и отчаянно хотела вскорости взять на руки новорожденного. Ее супруг, Тэлфрин, окружал ее заботой и вниманием, о котором с отчаянной страстью мечтала другая женщина, забытая им в холоде черной башни.
Когда зима укрыла Блэрхайд густой пеленой снега, столь же белого, как и волосы сестер, живших в замке, Хельда обнаружила, что боги услышали ее искренние молитвы.
Вновь зазвучали фанфары, звуки флейты и арфы, взметнулись кубки, полные сладкого хмеля. На стене замка вывесили красное полотнище с черным волком, чтобы каждый видел его издалека и знал, что скоро Блэрхайд обретет обещанное небесами дитя.
Тэлфрин, как и его супруга, чтили богов.
В южном крыле замка обитала старая Эйдис – служительница Огненной Девы, Богини Солнца и Небесного пламени. Эйдис жила там очень давно и знала ответы на многие вопросы, хотя уже почти не видела и передвигалась наощупь. Она хранила священный огонь Богини на возведенном алтаре, поддерживая его.
Именно к ней год назад пришел Тэлфрин под впечатлением от увиденного сна, чтобы поведать о нем.
Будто замок накрыла темнота и вечный холод,