– Надо будет проверить, не выкинут ли они банку, – заметил Криф, лениво слизывая ещё несколько капель липкого золота с тыльной стороны ладони. – Я даже вызовусь покопаться в мусоре.
Люди нередко оставляли много-много еды на стенках выброшенной тары. Когда-то Элета брезговала после них доедать. Когда-то она, пожалуй, и воровать не хотела. Достаточно было попрошайничать. Но, единожды поголодав, привередничать перестаёшь, а голодать им с Крифом доводилось не раз.
Она согласно ему кивнула. Криф осторожно взмахнул крылом, одобрительно хмыкнул, но складывать его не стал: хотел, чтоб немножко высохло. Элета боязливо взглянула в небеса.
– Может, перебраться куда, – предложила она.
– Ночь слишком хорошая, – ответствовал беспечно Криф. – Не беспокойся. Коптицы сюда не летают. И аутомов тут нет.
– Ты наверняка не знаешь, – заметила Элета.
– Знаю. Какая-нибудь из корпо обязательно купит весь этот парк…
Он широко взмахнул руками. Трейлер-парк, украшенные косыми безвкусными вывесками фасады, скелет текстильной фабрики, и над всем этим – дуга ржавой эстакады. Маленький кусочек Рельс, одного из немногих районов Криптограда, который ещё не успели передать в корпоративную собственность. «Что Рельсы, что Южжилмасс… всё либо разрушено, либо…».
– …и тогда тут пропадут трейлеры, появятся стены, вышки, и всё засияет, – вздохнул Криф. Они оба невольно оглянулись на восток, туда, где вдалеке торчали обелиски небоскрёбов Центра.
– Может, уже покупают, – предположила Элета. – Прямо сейчас.
– Может, – согласился он.
– И тогда коптицы уже летят.
– Тоже может.
– Так давай убираться отсюда.
Он с таинственной улыбкой покачал головой и поднял глаза к небесам.
– Ты лучше на звёзды глянь, – предложил он.
Звёзд на ночном небе было немного. Криптоград отбрасывал на небеса слишком яркую тень. Ей говорили, мало на Земле осталось мест, где красотой Млечного Пути можно было насладиться по-настоящему. У неё от этого почему-то сердце сжималось. И скудная россыпь редких огоньков на небосклоне казалась печальной. Бедной.
И всё равно она улыбнулась. Криф тоже улыбался.
– Хорошая ночь, – сказал он негромко. – Просто хорошая.
– Да.
Они приникли друг к другу. Его плечо казалось ей тёплым и крепким. Она приобняла его, чувствуя ладошкой ещё одно липкое сладкое пятно. Сколько ж мёда на него налипло? Элета зажмурилась, представила себе, как снимает с него рубашку, находит это пятно, подносит его к губам… Приятно. Хорошо, уютно. Но где же пламя, где же всепоглощающая страсть…
Криф раскрыл рот. Видение рассеялось.
– Я…
– Не надо, – ответила она чуть резче, чем хотела. Он дёрнулся