Через какое-то время почтальон звонит в дверь и говорит, что он мне письмо в почтовый ящик бросил, заказное, а просканировать забыл. Ну что тут скажешь? Говорю: «Хорошо, идите вниз, сейчас спущусь». Я же дома: платье домашнее, носочки, тапочки… Переодеваюсь, спускаюсь. Открываю почтовый ящик, а там пусто. Парень делает удивленные глаза и говорит: «А может я письмо не в тот ящик бросил, или оно вообще не вам?» А я знаю? Начинает фонариком в соседние ящики светить и пытается чужие письма оттуда вытащить. Я ему говорю, что жду письмо с паспортом, из консульства. А он мне говорит, что письмо было точно не оттуда, а из интернет-магазина. А я в интернет-магазине ничего не заказывала. Тогда он с надеждой на меня смотрит и высказывает предположение, что вдруг он в машине письмо забыл? «Все может быть, – говорю, – друг, ищи! Твое счастье, если оно там! А то ты у меня до вечера дежурить будешь. Хозяев ждать, пока они ящики откроют и содержимое проверят». И ухожу.
Через десять минут сын из школы возвращается, письмо в руках держит. Он, почтальон, ему письмо отдал, и без всякой подписи. На слово поверил, что мальчик в той квартире, чей адрес на конверте указан, живет. А в письме и правда был паспорт.
Я люблю, когда плачут дети
Голландки – самые плохие мамы на свете! Продукт, впрочем, на выходе получается неплохой, но когда это еще будет. Недавно я в очередной раз нарушила слово не летать голландскими авиалиниями. Живя в Голландии, держать его трудно, но я надеялась, что рейсы в не каникулярное время будут свободными от детей. Напрасно надеялась. В общем, делить пространство с голландскими детьми и их родителями, особенно тесное пространство самолета, – нелегкий труд, и я не сдержалась. Выплеснула на бумагу свои эмоции!
Итак, я люблю, когда плачут дети. Обожаю ходить в кафе и слушать орущих, капризничающих младенцев! На шопинге в торговых центрах я переживаю острое наслаждение, когда трехлетние карапузы выражают своим криком возмущение по поводу участия в этом женском празднике жизни. Недавно радовалась в парикмахерской при виде годовалого малыша, вертящегося на коленях у мамы и заходившемся в горьком плаче во время наведения красоты последней. Я слушала его плач и думала: «Господи, какое счастье, что мои дети уже выросли!» Ну и, конечно, нельзя сбрасывать со счета тот восхитительный момент тишины, когда детишки наконец замолкают.
Я никогда не таскала своих детей на шопинг. От него надо получать удовольствие, а какое уж тут удовольствие, когда твоему спутнику походы в магазин не нравится. И неважно, что ему всего три года, он тоже имеет право на свое мнение и пока еще громко выражать его. И в парикмахерские детей не брала, зная, как раздражает запах лака и шум фена.