Увы, предложений столь милосердного характера не было. Я сам по себе втискивался назад в нечто, причиняющее мне же совершенно лютую боль. Это жгло, морозило, царапало, дергало за нервы, отравляло, воспалялось, умирало и жило одновременно. Усложнялось и менялось, дополняясь мутными звуками и силуэтами, но оставалось таким же невыносимым.
Какое-то время спустя мешанина из поступающих на чувства сигналов начала систематизироваться, разделяться на потоки, вызывая ощущение узнавания. Это… звук. А вот это, мутное, неподвижное, но с яркими пятнами – то, что я… вижу?
Вижу. Глазами. Глаза – видят. Уши – слышат. Было что-то еще, кроме зрения, обоняния и боли, но я никак не мог вспомнить. Но стараюсь. Постепенно аморфная страдающая куча, бывшая мной собиралась воедино, структурировалась, вспоминая, что и где должно лежать.
Моё тело неподвижно висело внутри чего-то, напоминающего кристалл. Не слишком-то и прозрачный кристалл, более всего напоминающий гроб. Большего сказать было нельзя – материал, из которого состояло это образование, внутри которого я висел «солдатиком», было не так уж и прозрачно. Впрочем, тратить время на любопытство я не стал.
Зов.
Ничего.
Зов. Зов. Зов. Зов.
Понимая, что всё сделал правильно, с некоторой уже обреченностью открываю системные логи.
– «Матерь не слышит отмеченных меткой «Гнева богов»»
Нарвался. Зарвался. Попался.
Неожиданно материал кристалла рывком теряет мутность, становясь практически невидимым. Снаружи на меня пялится миниатюрная брюнетка с шикарным бюстом и сиреневыми глазами, одетая настолько легко, что проще назвать голой, чем придумывать новый термин. Сиреневые глаза рассматривают меня с великим удивлением. Рядом с красоткой в воздухе парит на перепончатых крыльях темно-красная фигурка рогатого и хвостатого человечка, сильно напоминающая каноничного демона.
– И правда очнулся… – шепчет себе под нос девушка, чье имя, как и внешность, кажутся мне смутно знакомыми, – … но это же невозмо…
– Скудный разум смертных не меняется и в другой оболочке! – скрипуче пропищало создание размером с предплечье взрослого мужчины-человека, – Я был поставлен следить! Дать тебе сигнал! Ты перлась сюда пять минут, ленивая самка!
Материализовав самую тяжелую из своих цепей и держа ее в воздухе «Повелителем», я изо всех внутренних сил шарахнул оружием по брюнетке и чертику, целясь в головы.
Цепь бессильно лязгнула о почти невидимый кристалл, несколько ее звеньев лопнули и весело заскакали по моей тюрьме. Брюнетка взвизгнула, подпрыгнув на месте, но не успели ее пятки коснуться пола, как она выбросила в мою сторону пятерню с расставленными в разные стороны пальцами.
Тьма.
И вновь назад. Тем же мучительно-долгим путём собирания себя сквозь бездны разнообразной боли. Процесс повторился, но не до конца – лишь я смог увидеть смутные пятна