– Чопра, до меня дошла информация, что вчера вечером в Мароле было обнаружено тело.
– Да, – подтвердил Чопра. – Все верно.
Разговаривая с помощником комиссара, он никак не мог заставить себя добавлять в конце фраз «сэр».
– Я хочу знать, кто распорядился отвезти тело к вам в участок, а не в больницу?
Чопра помедлил, а затем произнес:
– Распоряжение отдал я, – ему не хотелось, чтоб Рангваллу вызывали на ковер к начальству. – В чем конкретно заключается проблема?
– Это, знаешь ли, идет вразрез с установленными правилами, – засопел помощник комиссара. – В любом случае убедись, что тело немедленно отослали в больницу. Помни, Чопра, сегодня твой последний день. Тебя эти вопросы волновать больше не должны.
– Они перестанут волновать меня ровно в шесть часов вечера.
– Вот ведь баран упрямый! – огрызнулся Рао, теряя терпение. – Все, Чопра, кончились дни твоего самоуправства.
Он глубоко вздохнул:
– Ты должен отправить тело в больницу. Это приказ!
– И инициировать вскрытие?
– Вскрытие?
– Смерть могла иметь насильственный характер. Я дам разрешение на проведение вскрытия.
– Ничего подобного ты не сделаешь! – рявкнул Рао. – Дело открыто – и закрыто. Парень утонул. Никакого вскрытия не требуется.
«Что здесь вообще происходит?» – подумал Чопра и уточнил:
– Откуда вы знаете, что он утонул?
Рао на другом конце провода словно поперхнулся, а затем сказал:
– Я взял себе за правило знать все. Вот почему я помощник комиссара полиции, а ты нет. Теперь послушай меня внимательно. Вскрытие проводить не нужно. Парень утонул. Дело закрыто.
– Думаю, я сам решу, что мне делать, – отрезал Чопра.
– Да что ты вообще о себе возомнил? – взорвался Рао. – Я тебя жетона лишу!.. – но остановился, осознав, что говорит, и закончил:
– Просто переправь тело в морг.
И с грохотом бросил трубку.
Чопра несколько мгновений смотрел в стену, прежде чем положил, наконец, трубку на рычаг.
День подошел к концу. Инспектор Чопра начал собирать вещи. Он принес коробку и принялся аккуратно перекладывать в нее содержимое ящиков рабочего стола и шкафов. Оказалось, что после стольких лет службы паковать ему особо нечего. Он не принадлежал к числу тех, кто заставляет рабочее место безделушками. Никаких портретов жены или детей, никаких фотографий покойных родителей, украшенных гирляндами, – ничего такого в его кабинете не было. Только подаренный Поппи по случаю очередного дня рождения канцелярский набор, подставка для перьевых ручек и чернильница из золотистого металла. На стенах висели почетные таблички: памятные награды ему вручали по истечении десяти, двадцати и тридцати лет службы. Еще оставалась