Но больше меча смутило другое: если девушка сидела на зеленой траве, то я – в кругу выжженной дочерна земли, по которой змеились странные белые линии и символы. Стало неуютно.
– Отлично, ты разговариваешь, – выдохнула она.
Обычно не затыкаюсь. Однако назвать обычным то, что происходило сейчас, язык не повернулся бы даже у меня. Я же, кажется, был в метро и… За этим «и» – грохот, ветер, скрежет колес. Огромный Феникс из железа и света несется сквозь туннельную тьму огненной стрелой прямо мне в сердце. Пробивает навылет, стирает меня без остатка. Дальше ничего.
– А где?..
Но меня перебили.
– Фрея, как он? Живой? Говорит? Понимает? От него исходит божественное сияние? – бодро (или нервно) затараторил еще один женский голос.
– Нормально. Да. Да. Да. Нет, – проговорила Фрея (теперь я хотя бы знал имя зеленоглазой), поднимаясь и оборачиваясь. Я тоже осторожно встал, ноги слушались плохо.
– А жаль. В смысле я надеялась на сияние.
– Тебе вспышки не хватило? – присоединился третий голос, на этот раз мужской.
К нам приблизились две фигуры в белоснежных мантиях с капюшонами, закрывающими лица. Происходящее становилось все более странным, и мне захотелось отойти подальше, но ноги отказались двигаться.
Одна из фигур, миниатюрная и явно женская, споткнулась о полу собственной же мантии.
– Да кто это вообще придумал? – нервно шикнула она себе под нос.
– Ты придумала, Аин, – ответил ей юноша.
– А вдруг без мантий что-то бы пошло не так? Ты видел хоть одну книгу, где призыв проводили без мантий?
– Научную?
– Хватит вам. – Фрея строго посмотрела на них обоих по очереди.
– В любом случае это уже не нужно. – Аин скинула с головы капюшон, и по плечам рассыпались длинные волосы.
Она замерла рядом с Фреей, заинтересованно изучая меня глазами необычного оранжевого, словно ягоды облепихи, цвета. Я рассматривал ее в ответ, потому что внешность Аин оказалась весьма необычной. Белоснежные волосы контрастировали с кожей теплого карамельного цвета. В чертах лица, нежных, словно у эльфийской принцессы, отражался неподдельный интерес, будто я был какой-то диковинкой. Но вскоре она спохватилась.
– Пусть будет светел день твой, – почти пропела Аин это странное, наверное, приветствие, – врата Сторграда распахнуты пред тобой.
И что я должен был на это ответить?
– Спасибо?.. – неуверенно сказал я.
– Пожалуйста, – кивнула Аин, рассеянно заводя мешавшую прядь за ухо.
Я отвлекся на это движение, в голове до сих пор все куда-то плыло, и внимание было ни к черту. Я заметил на ухе Аин кафф из какого-то красного металла, изображавший птицу. Та изгибалась дугой, одно крыло прижав