– А мы тебя ещё больше. Спокойной ночи. Завтра твой первый день в школе, это так волнительно!
Хочу напомнить папе, что через две недели мне исполнится семнадцать лет и вообще, я в школу хожу не первый год, но вместо этого просто желаю доброй ночи на японском языке:
– Оясуми насай.
– Оящватски касай – или как-то так! – смеётся папа и отключается.
Половина одиннадцатого, а у меня сна ни в одном глазу. Братто Питто, чью сиесту нарушила моя болтовня по телефону, садится рядом и осуждающе мяукает.
Я прислушиваюсь. Видимо, семейство Накано уже спит. Завидую. Разговор с папой меня взволновал – сильнее, чем хочется признавать. Надеюсь, у родителей всё хорошо. С тех пор как я уехала, в нашей квартире в Мюнхене стало совсем пусто. И мне ли не знать, как расстраивает маму тишина.
В крошечной спальне невероятно жарко. Вечером я приняла холодный душ, но сейчас снова вспотела. Всё такое липкое, а в горле сухо.
Ворочаюсь с боку на бок. Может, посмотреть Netflix? Нет, голова так забита впечатлениями, что утомительно даже думать о глупых мультиках. Со вздохом достаю из-под подушки карманное зеркальце. Оно очень красивое: насыщенного синего цвета с багряными спиралями. Открываю его и осторожно высыпаю осколки на футон. Перед моими глазами прямоугольный осколок, неплотно держащийся в оправе.
Смотрю на себя, и она смотрит в ответ.
– Привет, Майя. Это звонил папа. Нервничал, как всегда. Честно говоря, сегодня всё идёт криво-косо. Сначала весь этот театр с Кентаро, а затем я целую вечность бродила с Аей и Рио по Харадзюку. Удивительное дело, Ая совсем не спрашивала, что о ней сказал татуированный джедай. Не сомневаюсь, меня ещё ждёт перекрёстный допрос. Не понимаю её. Здесь люди не такие, как дома. Ладно, это неважно. Я скучаю по тебе. Ужасно скучаю. Когда боль уже уйдёт?
Карие глаза смотрят одиноко и печально.
Собираю в ладонь осколки. Голос срывается:
– Вот бы тебя починить…
Братто Питто навострил уши – хлопнула дверь.
– Малу, всё в порядке?
Ая.
– Д-да, – отвечаю я с комом в горле.
– С кем ты разговариваешь?
– С… Братто Питто.
Слышно, как Ая топчется у дверей.
– Можно войти?
– Да.
Я быстро прячу зеркальце.
В следующее мгновение Ая уже в комнате и озабоченно смотрит на меня.
– Не спится?
Даже в детской пижаме с Сейлор Мун она выглядит круто.
– Что-то вроде, – слабо отвечаю я. – Слишком взбудоражена.
– Ясно, – несколько мгновений Ая о чёмто думает, а затем предлагает: – Как насчёт небольшого приключения?
Я хмурюсь. Ая пытается вести себя мило?
– Сейчас приоденем тебя и пойдём.
– Меня… э?
– Лучше пойдём ко мне в комнату. Примеришь мою юкату.
Магический – это простое слово отлично подходит ночному Токио. Пустые улицы будто сошли с акварельных рисунков. Свет фонарей стелется по асфальту мерцающей вуалью. Мошки пляшут в тёплом воздухе, и за их пушистыми тельцами тянется