– Что случилось? – серьезно поинтересовалась она, откладывая в сторону газету, которая полностью закрыла наполненную окурками пепельницу. Никто не мог заставить комиссара ходить в курилку. Курила она прямо в кабинете.
– Труп.
Тейн вскочила, чуть не сбросив документы и злополучную пепельницу на пол.
– В смысле – труп?
– Самый настоящий труп, – с самодовольным видом кивнул Фас. – Старый, правда. На Объекте. Выезжай.
– Одна?
– Так труп-то старый.
– А как же устав? – ехидно спросила она, доставая из сейфа табельное оружие и прилаживая к разгрузке кобуру.
Фас нахмурился.
– У тебя нет напарника. И пока не предвидится. Но моли Бога, чтобы Старсгард не пронюхал, что ты тут не справляешься. Мигом пришлет кого-то. Терпи его потом.
Магдалена поправила оружие, накинула куртку, прекрасно понимая, что сдохнет из-за жары, но безопасность и общий образ боевого офицера, который она так тщательно для себя рисовала, были дороже. Если ее срубит тепловой удар, добрые врачи в госпитале подлатают. Впрочем, не срубит. Она занималась спортом все детство и юность и привыкла к любым нагрузкам. Что ей какая-то жара. К тому же, скорее всего, скоро опять начнется дождь.
– Мне никто не нужен. Что за труп? Есть хоть что-то?
– Ой, Тейн, ты такая нудная, – отмахнулся шеф. – Прыг-прыг в машину и вали. Доложишь обо всем через два часа.
– Криминалистов отправили на место?
– Ты хотела сказать «криминалиста»? Лион же в отпуске. Ну, я ему позвонил. Он слегка пьян, но уже трезвеет и едет.
Всего на короткий миг Магдалена подумала о том, что выбрала неправильное место для построения карьеры и вообще для жизни. В лениво оброненной шефом фразе скрывалась суть: управление не было готово к трупам. Совсем. Они разжирели и разленились. У них не имелось ни лабораторий, ни команды. И опыта расследований тоже.
Но это именно то, что могло спасти ее саму как от скуки, так и от деградации.
Комиссар взяла со стола ключи от машины, кивнула шефу и вышла из кабинета. Открыв дверь на улицу, она на мгновение задохнулась от сокрушающей, давящей жары. Бегом добралась до автомобиля, аккуратного BMW, который подарил бывший муж в честь развода и в знак компенсации ряда нанесенных обид, которые не могли окупить и все машины мира, нырнула в спасительную тень салона и завела мотор. Потом включила кондиционер. И принялась ждать, пока температура опустится хотя бы на пять градусов и можно будет дышать свободно. Потертый руль автомобиля казался ей самым родным. Самым дорогим.
Она не любила убираться дома, но машина – это другое. Женщина достала из бардачка специальные салфетки для кожи и принялась бережно натирать торпедо и руль. Это медитативное занятие заняло несколько минут, за которые воздух в салоне успел охладиться. Все, можно ехать.
Магдалена