Они шли к дому, и Зина рассказывала ей, что влюбилась в друга своего старшего брата Германа. Предмет ее страсти «необыкновенный, перспективный, и вся кафедра считает, что Половинкин гений и у него огромное будущее».
Глаза у Зины горели, и Нюта не без радости заметила, что подруга здорово похорошела.
– Значит, будешь Половинкиной, – рассмеялась она.
Зина вздохнула и ответила, что это еще как сказать. Гений Половинкин на женщин не смотрит, а думает только о квантовой физике.
– Ну, значит, «взять» его будет совсем не-сложно, – заверила Нюта. – Прояви смекалку, и Половинкин твой. Раз нет конкуренции – за тобой пироги, театры и, разумеется, восхищение.
– Откуда такие познания? – удивилась подруга.
Но, похоже, к сведению приняла – стала интересоваться у Людмилы Васильевны, как ставить тесто на пироги.
– Слушай! – вдруг осенило Зину. – А давай-ка махнем на море! Возьмем с собой Герку и Половинкина. И – вперед! В Туапсе или в Сочи.
Нюта растерялась, но через пару минут сказала:
– А что, махнем! Море – это всегда прекрасно.
Оставалось уговорить родителей. Зине было проще – она ехала, точнее собиралась ехать, с братом. А вот Нюте еще предстояли баталии.
Решили на воскресенье позвать друзей на шашлыки. Пусть родители познакомятся, посмотрят на кавалеров и успокоятся.
К двенадцати пошли по дороге на станцию встречать гостей. Встретили на полпути – два худых и сутулых очкарика в клетчатых ковбойках и сандалиях, словно близнецы-братья, шли им навстречу, таща в руках авоськи с мясом и бутылками сухого вина.
От такого сходства друзей Нюта еле сдержала смех: физики, умники, будущие гении – что поделаешь? И все же смешно – как под копирку! У них что, на физмате все такие?
Зина зарделась, засмущалась и затараторила какую-то ерунду. «Гений» Половинкин радостно оглядывал окрестности, срывая по пути то ромашку, то колокольчик, и подносил к острому носу.
– Полевые цветы не пахнут, – авторитетно заметила Нюта.
Половинкин настаивал, что запах есть – почти неуловимый, луговой и свежий. Понюхали по очереди, и Зина яростно принялась утверждать, что да, есть, конечно же, есть. Да еще какой! «Просто у тебя, Нюта, с обонянием неважно».
Ну, неважно так неважно – какая разница. Половинкин с Зиной пошли вперед, а Нюта осталась с Германом. Шли и молчали – было слегка неловко, но говорить было не о чем. В конце концов, беседу должен поддерживать мужчина, решила она.
Родители встретили друзей благосклонно, и отец помогал разжигать костер для шашлыков.
Стол накрыли на улице, возле жасмина. Дым от костра разогнал назойливых комаров. Герман взял отцовскую гитару, долго настраивал и наконец запел. Это были бардовские песни – Визбора, Городницкого, Окуджавы.
Пел он