Кассий пригубил ещё вина, отставил кувшин, мысли его стали тяжелеть, спутываться… И он провалился в сон…
Утром Массилий вошёл в палатку центуриона, чтобы разбудить его, как он и велел. Кассий ровно дышал во сне, на его губах дремала улыбка… Массилий посмотрел в лицо Кассию: «Двадцать восемь лет, – подумал он, – а столько уже повидал! Другого приимпелярия убьют во втором, в третьем сражениях, а этот?.. Да, удача ему благоволит, сама Минерва выбрала его любимцем. Ну, пусть поспит ещё полчаса, ведь ему более четырёх часов скакать на сменных лошадях в Мессину, – подумал Массилий, увидев стоящие у изголовья кувшины. – Уж больно сон у него приятный, вон как улыбается… – Массилий взял один из кувшинов. – Будить его и разрушить такой приятный сон… не по-человечески… – Встряхнув сосуд и почувствовав его полноту, Массилий удивился: – Вот мальчишка, столько служит, а ценить столь щедрый дар Бахуса не научился. Вот уж, правда, говорят – «Не в коня корм». Впрочем, может оно и к лучшему, вино любит того, кто его ценит!» – продолжал рассуждать Массилий, взяв на пробу другой кувшин, который, к его счастью, оказался наполненным наполовину. Массилий с жадностью поднёс его к губам и припал к кувшину настолько, насколько хватило дыхания. «Утолять жажду водой, когда есть вино, кощунственно и преступно! – продолжал рассуждать Массилий. – Ибо вода наполняет только желудок, а вино наполняет разум думающего духовного человека и его сердце крепким и стойким расположением духа! А дух на войне – есть основное средство достижения победы! – Так рассуждал Массилий, время от времени поднося сосуд к губам. – И чего это ему вдруг понадобилось спешить в Мессину – продолжал анализ декан. – Неужели из-за этих вчерашних ночных посетителей, с которыми ускакала конница? Жаль, я не смог хорошенько рассмотреть их! Вино отняло у меня резкость зрения! Наверно, какие-нибудь гонцы с донесением. Но постой… Гонцы? Пешком?… Вообще, как только сюда зачастили ликторы консулата, стало пахнуть какой-то тайно?.. Может быть, даже государственной?!..»
Так глубоко мыслил Массилий, когда Кассий вдруг открыл глаза, посмотрел на него и спросил:
– Где лошади?
– Стоят у палатки, как ты распорядился! А это, – Массилий держал в руках два кувшина, – я хотел прикрепить к крупу твоей лошади тебе в дорогу, Кассий, – подытожил он.
– Оставь себе начатый, – сказал Кар и увидел счастливое сияние глаз Массилия. – Вечером вас должны сменить! Проследи, чтобы все привели в порядок оружие и амуницию. Встретимся в лагере, – говорил Кассий, выходя из палатки.
Он не спеша поправил сбрую коня. Массилий же привязывал кувшин к крупу коня с другой стороны.
– Массилий, – садясь на лошадь, сказал Кар, – мы с тобой служим вместе уже шесть полных лет. И ты знаешь, что если мне