– Теренций, – обратился он к центуриону, – разреши мне взять одного из скакунов твоего обоза. Я совершу разведку в том направлении. Разузнаю, что там стряслось.
– Хорошо, Кассий, заодно проверишь наш дозор, ушедший вперёд! – с радостью согласился Теренций. Он не любил лошадей и верховую езду. – А я пока подтяну обоз…
И Теренций начал передавать по цепочке обоза команду подтянуться.
Кассий сел на италийского жеребца и поскакал в направлении увиденного дыма. Жеребец был молодой, резвый, и сразу пустился в галоп, так что Кассию даже приходилось сдерживать его непомерную прыть. Это было очень красивое зрелище – молодой центурион, слившийся с резвым молодым жеребцом в быстрой скачке! Теренций понаблюдал за удаляющимся всадником и вернулся к обозным обязанностям.
Кассий, проскакав открытое место очень быстро, придержал коня у края леса, выбирая путь, по которому он будет двигаться. Заметив довольно широкую межу меж зарослей, в которой как раз хорошо двигаться конному, он повернул коня к ней…
Пробираясь уже в течение получаса по лесу, Кассий выехал на берег какой-то мелкой речки, бежавшей через лесную чащу. Кассий спешился, чтобы напоить коня… Вдруг он услышал голоса. Он повернулся на приближающийся звук, и инстинктивное чувство, заставило его перебраться на другой берег вместе с конём и затаиться в зарослях…
Голоса приближались… На место, где только что стоял Кассий, вышли люди. Их было четверо. Судя по одежде, это были местные зажиточные вожди. Одеты они были красочно: красивые пояса на цветных мантиях, разукрашенных различным орнаментом. Говорили они на местном, неизвестном Кассию сицилийском диалекте, при этом сильно жестикулируя. Кассий довольно долго вслушивался в их разговор, но так ничего и не разобрал. Наконец ему надоело прятаться в зарослях, и он тронул коня, чтобы выйти, но тут же остановился… На берег речки вышли ещё двое! Причём, один из вышедших показался ему очень знакомым! Его внешность заставила Кассия застыть на месте… Дня два назад, проезжая через какое-то сицилийское селение и пополняя в нём запасы воды, Кассий отчётливо запомнил этого человека, одетого в хламиду бродячего нищего. Что-то тогда в нём смутило Кассия, и он вспомнил… У него были другие руки! Руки, не похожие на руки нищих – высохшие и дряблые. Эти руки были сильные, с пальцами, совершенно чистыми от грязи, хоть он и постарался вымазать их чём-то, всё равно они сильно разнились… И теперь снова он!
«Раз он здесь, значит, двигался за нами! Зачем? – лихорадочно соображал Кассий. – И чтобы идти с нами с одной скоростью, ему нужна была повозка! Хорош нищий! Имеет своё имущество».
Тем временем, двое подошли к четвёрке стоявших до того сицилийцев и стали говорить с ними вполголоса. Но язык Кассий разобрал сразу. Говорили на греческом языке. В детстве Кассия в хозяйстве отца был раб-грек. Очень просвещённый! Он учил мальчишку – Кассия