– Зачем она, – не называя имени супруги из принципа, начал он, – поставила туда?
– Мама сказала, что ты на учениях будешь, а там стреляют и значит могут убить, поэтому надо у боженьки просить, чтобы он тебя спас.
– А помнишь, месяц назад, я тебя спрашивал про синяки на коленях? Ты тоже тогда стояла на гречке и просила боженьку?
– Да. Только не на гречке, а на фасоли, – со знанием дела ответила дочь.
– А сейчас почему она тебя не на фасоль поставила? – продолжал допытываться Захар, обрабатывая дочуркины ранки из домашней аптечки, находившейся тут же.
– Потому что те учения были… види…диве…дивизионными, – с трудом выговорила она, – а эти… още…уще… общие
– Общевойсковые, – поправил он ее.
– Да. И значит более опасные. Так мама сказала, – подхватила дочь.
– Ну и?
– А чтобы бог услышал молитвы мамины надо пострадать. А с фасолью не так страдается, как с гречкой, – внесла ясность Инесса.
– Вот пусть бы она и стояла, коли так опасалась за мою жизнь! – вырвалось у него невольно и с надрывом.
– Она сказала, что кто-то из нас должен пострадать. Вот я и сказала, что сама хочу.
– Но зачем?! – уже предвидя ответ дочери, воскликнул он.
– А разве непонятно?! Ведь я люблю тебя больше чем мама…, – и с этими словами она обхватила за шею, склонившегося над ней отца.
Слезы брызнули из глаз Захара. Дело принимало несколько другой оборот. Жена оказывалась не профессиональной садисткой, а чокнутой на религиозной почве, что, разумеется, не делало ее менее опасной, но хоть как-то объясняло ее поведение. Позже выяснилось, что «умерщвление плоти» не ограничивалось стоянием на бобовых и злаковых, иногда оно принимало форму завязанного узлом конца мокрого полотенца, чтобы не оставлять явных признаков избиения. Но это уже была совсем другая история, не относящаяся напрямую к данному повествованию.
Пока же Оксана несколько попритихла и даже несколько поумерила религиозное рвение, почти перестав посещать молитвенные собрания, да и макулатуры в доме явно поубавилось. Захар же напротив, лишь усилил бдительность и контроль по отношению к жене.
Прошло еще немного времени. Девочка уже перешагнула свою первую «пятилетку». Был теплый летний июльский день. Опять суббота. С утра поехали с дочкой в парк культуры и отдыха имени 50-летия Октября. Она уже давно просилась отвезти ее туда, чтобы посмотреть и покормить лебедей, которые проживали там, в домиках, на середине искусственного водоема. Раньше все как-то не получалось, а теперь пора было выполнять обещанное. В парке провели время до самого обеда. Возвращались в приподнятом