«Шлюха! Мразь! Стоп. Зачем я так. Сейчас подожду десять, ну пятнадцать минут. Может зря я так. Нельзя наговаривать по-пустому». Он проглотил вспыхнувшую по всему телу досаду. Весь ход событий смешался, как свежо стасованная колода карт.
«Вот сука! Расхаживает. Самостоятельная. Если у неё что с этим, спуталась! В последний раз!»
Он открыл окно. Свежий ветер окатил свежестью, но дышать легче не стало. Пристально всматриваясь на отдалённый вход, ещё раз скосил взгляд на часы.
«Двадцать минут. Блядва! Да нет – заминка на ресепшне. А, может? Подруга там ждала? Где? В номере. А может, в ресторане сидят, через гостиницу зашли».
Снова успокоился, устав накручивать грязные домыслы.
Откинув сиденье в полулежащее положение, не сводя глаз, продолжал гипнотизировать вход, в надежде, что оттуда выйдет его жена.
«Выйдет. Интересно, как она объяснит всё. Должно же этому совпадению быть разъяснение».
Копаясь и выискивая, разными вариантами выпутывал жену из сложившихся обстоятельств. И ведь находил способы во всевозможных будущих диалогах. Лишь бы снять с неё подозрения.
Незнакомца, её спутника, он возненавидел. Воображая и рисуя его, он чувствовал его запах, видел движения, даже предполагая, какими словами делиться. Руки крепко сдавливали руль, то сжимаясь в кулаки, то непроизвольно разжимались. Он глядел в ладони, пытаясь уловить в них некое, только ему понятное.
«За что? За что она так со мной? А дочь – как же дочь? Ладно. Надо один час выждать».
Когда прошло пятьдесят минут, мысленно дал им ещё два часа. «Да, встретились, с подругой – долго же не виделись. Два часа – нормально. Хм! Даже больше. Я же высиживал в кафе и четыре, и шесть часов, и дольше. А куда торопиться – за тем и приехала, чтоб пообщаться». Эдгар что-то припомнил, задумался. Не складывалось. «Зачем тогда сумка, набитая чем-то. Она точно была наполнена».
Наступали сумерки. Обманывать себя уже не было сил. В голове, как кувалдой, стучало: «Изменяет. Она мне изменяет. Сколько времени она занимается этим!»
Перебирал все подозрительные моменты поедино, набрасывая картину в целом, определял едва заметные паутинки между ней и кем-то. Вереница нелепостей выдавала, конечно, раздражение, все объяснения вырастали в один общий смысл: «Жена глупа, но она его любит. А он? Он тоже любит и привык к ней, такой».
Всё чистосердечно списывалось и забывалось. А она, оказывается, не так глупа. Несомненно, выучила и знала его до такой степени, что любая вольность казалась ему наивностью глупой жены. Но всякий раз после этого доходившей до бешеной ревности, если он… Зачастую без повода. Она крутила им, как ребёночком, брала за нос и водила, как хочется!
Если так и подтвердится? Что ж, нужно сказать ей, чтоб переубедить в однозначности его мыслей. Какие слова должны прозвучать для возвращения