«…Я когда-то тоже полюбил на всю жизнь, и так же мучился, но женщина, которую я любил, не щадила моего чувства. С тех пор я перестал верить, что у женщины есть сердце».
Она же упоминает о распространявшихся в Смоленске в конце 1920 года слухах, что первая жена Михаила Николаевича покончила жизнь самоубийством и что муж даже не был на похоронах, поручив распорядиться о них своему адъютанту. То есть точно так же, как он поручал ему решение всех своих бытовых и семейных вопросов.
И все же те, кто рассказывал Гулю о причинах самоубийства первой жены красного маршала, могли, не разобравшись, повернуть его причину не в ту плоскость. Ведь истинной причиной трагедии могло стать новое и не первое увлечение командарма другой женщиной. На вопрос: «Были ли у него настоящие, глубокие романы?» Лидия Норд отвечала: «Пожалуй, нет… Увлечения кончались у него очень быстро».
«По гарнизону поползли всякие слухи, – подчеркнет Л. Норд. – Одни утверждали, что командарм двоеженец и это послужило поводом для разрыва. Другие говорили, что его первая жена давно покончила жизнь самоубийством… Третьи доходили до того, что рассказывали о садизме Тухачевского, который якобы бил жену тонким хлыстом до крови…»
И правда была где-то рядом, так как Михаил Николаевич после смерти жены не остался один. Вот что пишет Л. Норд: «Неподалеку от Смоленска, где тогда находился штаб Тухачевского, в лесной чаще стоял большой деревянный двухэтажный дом. В нем жил лесничий “со своим выводком”, как говорили лесники. Выводок состоял из пяти молодых девушек. По существу, сам лесничий в этом изобилии девиц был неповинен. Их подбросили ему на попечение родители, дабы уберечь девушек от всех принесенных революцией бед, и они приходились ему родными и двоюродными племянницами. Лесничий и его жена действительно опекали весь “выводок”, как наседки. Время было тяжелое… Они сами случайно нашли приют в этом глухом уголке вздыбленной революцией страны. Правда, у лесничего был охранный мандат совслужащего и даже разрешение на ношение оружия, но все же жена зарыла все уцелевшие драгоценности, да и наиболее ценные вещи, под кормушкой в конюшне, где стояли принадлежащие лесничеству лошади, и каждое утро протыкала тоненькой железной палкой землю, чтобы удостовериться – не выкопал ли их кто-нибудь».
Но всю эту спокойную и безоблачную жизнь в лесничестве однажды нарушил приезд Тухачевского.
«Как-то случилось, что Тухачевский с начальником артиллерии Садлуцким заехал по делу в лесничество, – свидетельствует Л. Норд. – Садлуцкий заговорил с лесничим, и их пригласили к обеду. С тех пор Тухачевский с Садлуцким или один стал заезжать довольно часто. Анна Михайловна сообразила, что не беседы с мужем являются приманкой для красного генерала, а какая-то из племянниц».
Догадаться было нетрудно. В таких случаях говорят: глаза выдают. Так оно и случилось. Михаил