Хозяйка снова разливает чай, ведь за время разговора все уже выпили, а писатель вон как ее чай нахваливает.
– А вы не знаете, девочки встречались с кем-нибудь? – спрашивает он и, видя недоуменный взгляд няни, уточняет: – Читатели любят романтику. Я имею в виду молодых людей. Были какие-то сердечные привязанности?
– Что вы, – всплескивает руками Дарина Станиславовна, – какое там! Ангелинка вон была со вторым инлядским принцем помолвлена, только он, подлец, помолвку разорвал, как заварушка эта началась. Хотя думаю я, это просто повод был, наверняка там при дворе себе какую кралю нашел и к нам ехать не захотел. Они виделись-то пару раз всего.
Люк, точно знавший, что так оно и было и что их второй принц действительно воспользовался слухами, дабы отмазаться от нежелательной женитьбы, скромно молчит.
– А вот про Василинку, – неожиданно произносит старушка, – слышала кое-что. Будто за ней пытался какой-то молодой военный с Севера ухаживать, и что с ним она познакомилась во время очередного выезда по военным частям. Но точно ничего не знаю, немного при дворе поговорили об этом да и затихли.
И она с умилением глядит на вежливого писателя, который активно записывает все в блокнотик.
– Про Марину ничего не скажу, но по-моему, ее по-настоящему только животные интересовали. А остальные очень уж малы были.
Напоследок журналист спрашивает:
– Как вы думаете, где они сейчас?
– Ой, милый, откуда ж мне знать? В свое время сама голову сломала, куда они могли подеваться. А только я скажу – к лучшему это. Королева близких слуг и двор отослала, а то ведь и нас бы порешили. И девочек, если б не сбежали, тоже поубивали бы. Прячутся где-то, а где – неизвестно.
Люк на прощание целует старушке руку и обещает обязательно прислать ей в подарок книгу, когда напишет.
Не все посещения были столь информативны. Через неделю Люк взвыл от нудятины, через две – ходил мрачнее тучи, пугая слуг. Он скурил, наверное, годовой запас сигарет и часто угрюмо напивался вечерами в своем кабинете, когда собранная информация никак не выстраивалась в стройную систему. Коньяк ничуть не помогал делу, зато проклятые бумажки напрочь лишали его сна. Часть адресатов за столько лет успела переехать, другие не могли встретиться или переносили встречу, кто-то уже умер. Он представлялся журналистом или писателем, поэтому пришлось немного изменить внешность, чтобы никто не понял, что лорд Люк Кембритч из светской хроники, которого неоднократно показывали по телевизору, и журналист Евгений Инклер, которым он