– Не забывай, почему ты здесь, Найтвуд, – мягко ответил Сафлер. Он казался расслабленным в своем глубоком кресле из дорогой коричневой кожи. – Это был твой выбор.
– Я не выбирал такую жизнь, Сафлер. Вы не оставили мне выбора.
– Это неправда, и ты это прекрасно знаешь. – Сафлер лишь чуть повысил голос, но Найтвуд почувствовал, как ледяные мурашки побежали по коже, предупреждая о том, что будет сказано дальше. – Ты сделал свой выбор, когда влез в базу секретных правительственных данных. Неужели я должен напоминать тебе, как это было?
– Нет, – поспешно ответил Найтвуд, желая уйти от неприятной темы, которая всегда оставляла во рту медное послевкусие. Он утомленно потер руками лицо. – Конечно, нет. Прости, я просто устал и чувствую себя, словно чучело, выпотрошенное таксидермистом.
– Не переживай. – Голос Сафлера стал прежним. В него вернулись привычные, теплые нотки. Выражение почти отцовской заботы легло на лицо.
По большей части именно этому голосу и выражению Найтвуд был обязан тем, что оказался на этой планете. Он был двадцатиоднолетним юнцом, напуганным и растерянным, приговоренным к тюремному сроку, когда к нему в камеру впервые ступил Сафлер.
– Все образуется, – продолжал его Супервайзер тем же голосом, что и в тот день. – Я не собирался рассказывать, но думаю, хорошие новости тебе не повредят. Не хочу обнадеживать тебя раньше времени, но я веду переговоры кое с кем о твоем возвращении.
– Спасибо, Сафлер. Прости, я не должен был сомневаться в Корпорации. Просто ты – единственный человек, с кем я могу поговорить. Иногда от всего этого у меня начинает слегка ехать крыша.
– Не переживая об этом. – Сафлер поднялся. – Просто делай свою работу, как всегда. Глазом не успеешь моргнуть, как снова окажешься на Октавии.
Сафлер взглянул на часы.
– Мне пора. Жду от тебя доклад в конце недели. Конец связи.
– Да, сэр, – ответил Найтвуд, но Сафлера уже не было в комнате. Только светился голубоватым грайпер, подсвечивая летающие в тишине комнаты пылинки.
Глава 3. Азартные игры и вредные привычки
Найтвуд неспешно брел по плавно извивающейся дорожке парка. Свежая зелень начала лета приятно баюкала разыгравшиеся в последнее время нервы. Тенистые тропинки приглашали ступить в глубину зеленых коридоров. Ветер шелестел листвой в ажурной кроне деревьев. Ярко изумрудные, ровно подстриженные квадраты газона оттеняли яркие пятна распускающихся цветов. Лилово-красные, солнечные желтые и чистые, как первый снег, белые, – не в пример людям, природа создает прекрасные цветовые сочетания. Находясь здесь, Найтвуд был близок к тому, чтобы признать Землю красивой планетой.
Он приходил в Центральный Парк, когда надо было подумать или успокоиться. Привести в порядок мысли,