Подошли к трапу. Бортмеханик прогулялся под самолётом, пошевелил закрылки, проверил крышки топливных баков, осмотрел шасси и последним поднялся в каморку за кабиной, которую они делили со штурманом. Пилоты уже включили всё, что надо, причём делали они это так быстро, что если смотреть на их руки постоянно и вертеть головой, да двигать ей вверх-вниз, то запросто или шею свернёшь, или тошнить начнёт.
– Семь пять один пять восемь, на рулёжку! – механическим голосом, уставшим повторять одно и то же, прогундел в наушники командира диспетчер. – Дорожка два, ветер встречный ноль два метра на минуту. Тихо на полосе. Разгон с тормозов, мощность движков на тормозах полная – 800 оборотов на минуту. Пошел.
Миша Шувалов снял пиджак, накинул его на спинку кресла. Горюнов повёл машину на взлётку. Встали на линию, нос точно по центральной рваной полосе выровняли и Володя воткнул все тормоза, после чего дал движкам полную силу.
– Разрешите взлёт. Готовность первая, – доложил Шувалов.
– Взлёт разрешаю.– Равнодушно произнёс выпускающий диспетчер.
– Погнали! – командир рывком освободил тормоза и машина рванула вперёд.
– Пробег триста, скорость сто восемьдесят, пробег пятьсот, скорость сто девяносто. Мало! Вова, что там мешает?
Горюнов быстро пробежал взглядом по всем приборам.
– Не возьмём подъёмную тягу! – Закричал он в микрофон. У Шувалова, командира, зазвенело в ушах.
– Что там? – поправляя наушники спокойно спросил он. – Движки все пашут? Вроде не тянет вбок.
– Правый четвёртый движок даёт две тысячи лошадей вместо четырех тысяч и ещё сотни, – удивлённо крикнул Володя.
– Поднимаю обороты на все движки до критических значений. 950 оборотов. – Командир сказал это в микрофон негромко и спокойно. – Лишь бы полосы хватило. И не ори так. Уши завянут. Сколько уже разбег?
– Восемьсот метров. Скорость двести двадцать, – второй пилот вспотел и как заколдованный, приподнявшись, глядел на конец полосы. Конец бетонки – желтый флажок. Это отметка – полтора километра.
– Нос подними! – Шувалов рукой вдавил рукоятку мощности двигателей. – Угол атаки двадцать градусов возьми.
– Разбег тысяча метров, скорость двести тридцать.
– Отрыв! – сказал Миша Шувалов.
– Иду на опорных шасси, угол атаки двадцать, перепад давления над и под крылом – три. Мало. Подъёмная сила не тянет. Нет отрыва. Скорость двести тридцать пять, пробег тысяча сто. Не могу оторвать. Тяга дохлая, мать её!
– Нос ещё на десять градусов вверх, – уже громче сказал командир.
– Скорость двести сорок, разбег на полосе тысяча триста пятьдесят два. Предел, командир! Нет отрыва. Хана!!!
– Крылья под хорошим углом. Планерность – больше сотни. До