Многие авторы полагают, что агрессивность потерпевшего определяется его социальным статусом[133]. Так, чаще всего провоцируют преступление лидеры или «отверженные». В первом случае агрессия вызывается желанием защитить или укрепить свое лидерство, а во втором – неудовлетворенностью своим положением.
Как показывают собранные нами данные, преступления чаще всего провоцируются эгоцентричными и агрессивными потерпевшими, которые становятся жертвами себе подобных в «наркотико-алкогольно-сексуальных» преступлениях.
Как отмечает Е. В. Садков, «повышается интенсивность виктимизации так называемого маргинального слоя общества, порой трудно бывает увидеть разницу между преступником и потерпевшим, если они оба из маргинальной среды; у них почти одинаковые личностные деформации и стереотипы поведения»[134]. В данной среде 80 % лиц становятся жертвами преступлений, в совершении которых определяющую роль играет их провокационное поведение. Такие люди, как правило, живут по принципу: жить хочу и буду жить именно так, чтобы меня замечали. По мнению С. Н. Абельцева, потерпевших из маргинальной среды характеризуют «эгоистические привычки, потеря чувства ответственности, равнодушие к проблемам других людей, цинизм. Им присущи ослабленные чувства стыда, долга, совести, а также несдержанность и конфликтность, грубость, лживость, ханжество, необразованность, невоспитанность»[135].
Потерпевших, поведение которых носило провокационный характер, объединяет многое, но прежде всего, наличие асоциальной установки.
Психологическая установка относится к числу наиболее изучаемых, но при этом наименее изученных проблем в области социологии и психологии. Явления установки начали изучать еще в XIX веке, когда было установлено, что каждому индивиду в силу присущих ему установок (или диспозиций[136]) свойственна готовность к определенным поведенческим актам, действиям, поступкам, а также к их последовательности.
В психологии проблематику установки личности рассматривают сквозь призму личностных отношений (В. Н. Мясищев), направленности (Л. И. Божович), проявления целостности психических свойств и процессов (Д. Н. Узнадзе).
В частности, Д. Н. Узнадзе видит в ней «готовность организма, субъекта к определенной деятельности в соответствии с конкретными условиями, потребностью и ситуацией ее удовлетворения»[137]. Автор справедливо замечает, что «поведение, как бы и где бы оно ни возникало, определяется воздействием окружающей действительности не непосредственно, а прежде всего опосредованно – через целостное отражение этой последней в субъекте деятельности, т. е. через его установку»[138]. Подтверждение