– Ты куда, идиот! – завопил Георгий несущемуся к ракете Серёже, пока другие с безопасной дали уговаривали Ренненкампфа бежать от неё. – Стой!
Он тоже кинулся вперёд, проклиная себя и мальчишескую глупость сорванца. Незримые часы отсчитывали последние мгновения…
Ракета с воем устремилась вверх. Раскалённая волна ударила в спины ракетчиков, Сергей в последнюю долю секунды успел рвануть Ренненкампфа за плечо и уронить на бетон.
– Вы целы, барон? Что на вас нашло? – к ним спешил Засядько, поодаль петроградский блондин что-то втолковывал газетчикам. – И, позвольте спросить, молодые люди, что там хлопнуло?
Георгий красноречиво глянул на съёжившегося Серёжу, но сдавать не стал, тем более прямо перед пуском сам узнал о его глупой шутке и мог предупредить… Но кто ожидал, что внезапный «бум-м» заставит Ренненкампфа окоченеть?
– Боюсь, в запальном шнуре дело, Александр Степанович. Слава Богу, наше молодое дарование не растерялось.
Обрадованный, что его не заложили с потрохами, хулиган тут же пожал плечами:
– Та я знаю? Шнур – не фонтан. Имею предложить – давайте электрический запал поставим.
– Немедленно! На вторую же ракету. А вы, Генрих Павлович, что ж растерялись?
Барон стряхнул с воротника пороховую сажу.
– Неловко даже. Сплоховал, точно кисейная барышня.
– Вы точно – военлёт? – вдруг спросил Георгий. – Если вас от такого хлопка отправило в штопор, как же вы на фронте выжили?
У мужчины дрогнули губы. Непослушными пальцами генеральский сын вытащил папиросу из пачки, забыв предложить другим, и беспомощно огляделся – его зажигалка осталась у ракеты, вряд ли уцелела. Серёжа протянул свою.
– Это с детства… Любой нежданный резкий звук, выстрел или даже щелчок бича – я сильно вздрагиваю, а если громко, то и вовсе лишаюсь чувств. Совершенно как гимназистка.
– Вот те на… – Засядько не верил ушам. – Коллега Тилль прав. Сомневаюсь, что вы тот, за кого себя выдаёте. Гимназисток не берут в военлёты.
– Справедливо! Оттого в истребители отнюдь не рвался. Летал морским разведчиком-наблюдателем, потом донесения возил.
– Воздушный почтовый кучер, – поддакнул Серёжа. – Шо, сами себе пытались доказать – не хуже других?
– Не хуже! И своего отца достоин, что не сломался перед корниловцами у могилы с выколотыми глазами и смеялся им в лицо.
– Всё же ваша подноготная будет проверена самым тщательным образом, – Засядько машинально чуть повёл головой в направлении блондинистого гражданина, окончательно сорвав с него фиговый листик инкогнито. – Впредь приказываю вам держаться в стороне от опытового полигона. Не ровен час, заснёте ещё раз у ракеты. Печёную человечину на ужин не люблю! Честь имею.
Вскинув голову,