Сам Николай вырос непроходимым домоседом. Возможно, потому что работа у него тяжелая. Ну вот, не тянула его за границу, а Родину любил и отдыхал только на российских пляжах. Правда Ева его такой любви не разделяла и брезгливо морщилась, если вдруг приходилось отдыхать где-нибудь на побережье Черного моря, и даже самый крутой отель настроения не добавлял.
Аверин-старший занимался бизнесом, и у него имелась собственная сеть ресторанов во Франции, жена Юлия и дочь бабушки Нюры ему активно помогала. Они никого больше не родили, но иногда являлись лично в дом бабули, чем очень ее расстраивали.
Дочка Юлия не любила свою мать. Всегда была ветреной, а быт ее тяготил. Ева похожа на нее, и вот со свекровью они общались довольно неплохо. Для Николая его родители были чем-то неопределенным. Теплых чувств он к ним не питал, потому что попросту их не знал.
Родители как данность. Они есть, где-то там, и когда они приезжают, в доме бабушки Нюры много ругаются и выясняют отношения. Это такие люди, которые отправляли бабушки деньги на его содержание. Да, он получил достойное образование, но это скорее его заслуга, нежели родителей. Учился на бюджете, много занимался дополнительно, и его успехи это результат упорного труда. Работать начал сразу после школы, из института бежал на завод. Подрабатывал в такси, а деньгами родителей пренебрегал. И сейчас Ева тратила его деньги, его накопления, а не те, перечисленные его родителями, суммы, до сих пор лежащие на счете. Сейчас они больше денег не отправляют, а он в них и не нуждается…
Николай сегодня был на удивление задумчивым. Возможно, кризис среднего возраста. Осмысление, что пора в жизни что-то менять, не пришло, но ощущение неправильности всего происходящего появилось.
«Ева-Ева, какие тайны ты скрываешь от меня, хотел бы я знать?».
– Не тайны, а скелеты в шкафу, – вдруг, словно прочитав его мысли, пробурчала бабушка Нюра.
Николай даже чаем поперхнулся в этот момент…
– Бабуль, ты меня пугаешь…
– То-то же, а то шар ему ненастоящий…
Глава 4. Сумерки – время перемен.
Сегодня бабушка тоже решила не ложиться спать, а с первыми петухами проводила внука в обратный путь. Он еще раз предложил ей перебраться в Ростов, а она лишь помотала головой, смахнула слезинку и помахала внуку.
Он едва бибикнул, распугав птичек, мирно сидящих на дикой яблоньке, и, включив радио, свернул на другую улицу. Вспомнил странную девушку, ту, что шла с тяжелыми сумками. Мимолетный взгляд, но он заметил, какой у ее глаз невероятный красивый, насыщенный, васильковый оттенок радужки, и какая сама она особенная.
– Да что я о ней все думаю? Мало ли в мире незнакомок, таскающих тяжелые сумки? Надо о здоровье думать, а она непосильные нагрузки терпит. А потом таких как ты, красотка, мне лечить. Почему обязательно мне? Вот черт. И Ева опять сбежала, не нравится мне все это…
Едва-едва начало светать, а у Николая армия тараканов в голове устроила очередное заседание, поэтому хирург был задумчивым и серьезным.