Лев Константинович заерзал на стуле. Образ, переданный сидящей перед ним девушкой, был так необычен, так точен, что записать все это в блокнот составило труда. Ученый буквально чувствовал, как напрягается его мозг, пытаясь ухватить главную мысль этого спича. Захотелось не растерять ощущение волшебства, легко коснувшегося внезапно, введя врача в ступор воспоминаний. Почему-то слушая Ингу, хотелось вспоминать тепло солнца, ласковое поглаживание матери по голове, особое настроение, что присутствовало тогда, в далеком детстве и внезапно накатившее сейчас, в этом маленьком кабинете координационного центра.
– Что побуждает тебя так думать о себе?
– У меня в голове маленькая антенна. Я ее чувствую, прям на макушке. Иногда она становиться тяжелой, тогда я понимаю, что моя связь с миром закрыта. А иногда я испытываю в этом месте легкость, какое-то шевеление и тогда мне в голову приходят разные мысли.
– Мысль про росу пришла тебе таким же путем?
– Да. И это тоже. Много разных мыслей. И состояние, как будто я становлюсь чем-то большим, намного больше, чем свое тело и вижу разные картинки перед глазами, образы и ощущаю себя в них, как настоящую.
– Вы понимаете сами, что это аномалия?
Лев Константинович продолжал строчить в своем блокноте.
– Я понимаю, что я такая, какая есть. И то, что Вы называете аномалией, дает мне дышать и жить немного иначе, чем живет мое окружение.
Инга сидела ровно, спокойно разглядывала кабинет.
В кабинете, помимо стола и экрана на стене практически ничего не было. Светлые стены, стеллаж на котором лежали непонятные ей приборы, пластиковые накопители и коробочки.
За окном тоже ничего не было видно и ей пришлось искать глазами облака, собирая их в образы из обрывков небесного тумана, чтоб хоть как-то развлечься. Разговор казался ей нудным и скучным. Она знала, что ее судьба предопределена ровно с того момента, когда мать стала смотреть на нее отстраненно- холодным, оценивающим взглядом. Поначалу девочка пряталась от этого взгляда, пугалась, вжимала голову в плечи. Потом, смирившись с неизбежным, просто ждала. Ждала, когда настанет тот самый день и она окажется в центре коррекции.
Совсем недавно ей исполнилось шестнадцать. Совсем юная, она чувствовала себя внутри глубокой старухой. Обязанность притворяться такой, как все дети вокруг, отнимала огромное количество энергии, приводила к нервным срывам. Тяжелая обстановка дома, постоянная слежка матери, всё только усугубляло ее состояние. Прожив всю свою жизнь с черствыми, ничем не привлекательными людьми, делающими только свою работу, проводя вечера в молчании, за гаджетами, она чувствовала такое острое одиночество, что хотелось уйти куда-нибудь от этого мира, чтобы на самом деле остаться одной