Но по-настоящему открыл Лес В. его дядя, сторож детского сада. Он жил в собственном замке, как это виделось мальчику, ведь в конце дня, когда всех детей разбирали родители, всё это просторное советское здание оказывалось в его полном распоряжении. Он мог спать на любой кровати, гулять по тёмным коридорам с факелом-фонарём в руке и даже устраивать «балы» – приглашать подростков, которые выпивали вечерами неподалеку и устраивать с ними светские беседы, ведь нет более ищущих натур, чем выпивающие вечерами подростки. Всё это он, конечно, не только мог делать, но и проделывал с завидной регулярностью, за что В. по праву считал его Графом. Дядя-Граф и показал ему Лес.
Сначала он говорил о травах. Объяснял разницу между багульником и вереском, тысячелистником и василистником… А потом, как бы между делом, показал на красные пятна на стволах и объяснил: «Это глаза».
– Зачем же они им? – спросил В. Но вопрос этот остался тогда без ответа. Следующие прогулки с Графом проходили так, будто этого разговора никогда и не происходило. Но однажды дядя продолжил:
– Раньше лес этот начинался отсюда и простирался до самого Белого моря.
– А что это за море, Белое?
– Белое оно от снега, а раньше, в старину, называли его Студёным…
– А как этот лес называется?
Дядя помолчал с минуту, будто припоминая название, хотя, скорее всего, он просто думал, стоит ли затевать этот разговор, достаточно ли созрел для него племянник, а потом произнес:
– Называется он Ничейным.
– А почему, почему же Ничейным?
– Ничейный он потому, что никто из людей через этот лес раньше пройти не мог, такой он густой да буреломный. Даже ягоды и грибы в нём не растут, такой он тёмный. Вот и прозвали его Ничейным ещё во времена далёкие… По всему выходило, что Ничейный он, да свой собственный… Ни один князь, ни один барин его к своим личным владениям не стали присоединять. Толку-то от него никакого, даже деревья здесь топору не поддаются… Начнешь рубить, так топор затупится и лес этот уже тебя самого погубить силится: так сердце начинает колотиться, что, кажется, того и гляди из груди выскочит… Вот поэтому и решили его так назвать… – ответил дядя на манер древних сказителей боянов, будто желая напустить немного таинственности.
– А как же люди узнали, что за лесом этим море Студёное? – спросил В.
– До моря добрались люди тогда по западному его краю, по молочной реке Онеге… Через саму чащу никак…
– И что же, совсем-совсем никто вглубь леса не заходил – спросил В.?
– Ну почему же никто. Если б совсем никто не заходил, тогда бы