До вечера нам с Муркой удалось дотащить, дотолкать и докатить до шалаша первые пять брёвен. При этом мы оба были до смерти уставшие и едва передвигали свои дрожащие ноги. Усталость, которой я в жизни никогда не знал, тянула тело к земле. Руки и суставы между пальцами болели от перенапряжения и мозолей: ноги, спина, плечи и поясница, от невероятных нагрузок, коим я себя ещё никогда не подвергал кричало об усталости.
Только загнав себя и свою крольчиху до полусмерти, я понял значения и тяжесть фразы «всё сам». Уплетая сваренное и подогретое Муркой варево, кривился его горечи, пресности и безвкусию. Местных продуктов и то как их приготовили вызывало едва скрываемое отвращение. Жрать такое на постоянно основе, да ещё и после тяжелого труда – смерти подобно. Жуя какой-то разбухший корешок, мысленно пытаюсь найти способ как быстрее построить дом при этом не сыграв в ящик.
– Нет, блять, всё сам это не про меня… – Сплюнув не поддававшийся перемалыванию корень, отложил в сторону камень, которым в бруске выковыривал полость для деревянной тарелки. Взглянув на сидевшую напротив с полузакрытыми от усталости и сонливости глазами, Мурку, с досадой вздохнул. Девчушка выглядела ещё хуже чем я. Даже её отменная физическая подготовка, сильные и рельефные мышцы не помогли избежать перегрузки. Проклятье… Следующую партию заготовленной веревки я отдам в обмен на помощь Кролли в моём строительстве. Плевать что попросят, главное как можно быстрее сделать дом, сшить одежду и начать запасаться дополнительным продовольствием к грядущей зиме. Я верил словам племени Кролли, доверял их обещанию по моему обеспечению едой. Но, как говорится: «на других надейся, но зад свой всё равно не подставляй – выебут».
– Муррка…
– М-м-м…
– Пойдём спать…
– М… а-г-а…
Ни о каких интимных играх этой ночью и речи идти не могло. Едва лицо коснулось мягко уложенной, сухой листвы, как тут же всё исчезло. Стих журчащий ручеек, перестали шуметь деревья и ночные птицы. Тело, превратившись в желе, растеклось по настилу, а сам я каждой клеткой ощущая боль, в надежде что по утру всё пройдёт, провалился в сон.
Тьму в глазах разогнала внезапно включившаяся на потолке лампа.
– Матвейка, я сколько раз тебе говорила, не спать в гостиной под кондиционером! – Голос мамы отозвался в мозгу лёгкой дрожью. В тот же миг как услышал её, я понял, что сплю. Мир, в котором существовал добрый голос мамы, а не злобный мачехи, был куда менее реальным чем тот, в котором я жил последние дни.
– Мама…
– Не «мамкай», ты сделал уроки? Портфель собрал? Ну конечно же нет… Почему форму после физкультуры в стиралку не закинул? Ты ведь уже девятиклассник, тебе скоро поступать, как можно быть таким безответственным!?
Лёжа