– А как он может быть сразу в двух местах?
– Папина душа – то есть все, что мы знали и любили в нем, – находится на небесах и в наших сердцах тоже. На земле осталось только его тело. Ну, знаешь, когда спишь, твое тело остается в кроватке, а сам ты путешествуешь где хочешь… – К горлу Лиз снова подкатил комок, и она не смогла продолжать, но Джеми, похоже, был удовлетворен.
– А когда я снова увижу его? – задал он следующий вопрос.
– Когда мы все отправимся на небо, милый. Но этого придется ждать довольно долго. Сначала надо вырасти, и не просто вырасти, а стать очень, очень старым…
– А почему плохой дядя застрелил папу?
– Потому что он очень рассердился, дорогой. Так рассердился, что сошел с ума. Кроме папы, он застрелил еще одну женщину, а потом убил себя, так что не волнуйся – он не явится сюда, чтобы причинить нам зло. – Последние слова Лиз добавила на всякий случай. Ей показалось, что Джеми думал именно об этом.
– А почему этот дядя так разозлился? Разве папа сделал ему что-нибудь плохое?
Ответить на этот вопрос было непросто, и Лиз ненадолго задумалась.
– Он разозлился потому, что наш папа действительно сделал ему одну вещь… – Она еще немного подумала, прежде чем продолжить. Как объяснить Джеми, что такое алчность, равнодушие, жестокость, – ведь за свои девять с небольшим лет он еще никогда не сталкивался ни с чем подобным? – Одним словом, – сказала она решительно, – папа пригрозил посадить его в тюрьму, потому что этот дядя плохо обращался со своей женой и со своими детками. Он не хотел давать им деньги на еду, и папа попросил судью, чтобы его либо отправили в тюрьму, либо заставили заплатить как положено.
– И он застрелил папу, чтобы не платить деньги?
– Вроде того.
– А судью он застрелил?
– Нет.
Джеми кивнул и надолго замолчал, обдумывая услышанное. Прошло сколько-то времени, он слегка расслабился, и Лиз крепче прижала его к себе. От всего, что у нее когда-то было, у Лиз остались только дети. О них она и должна была сейчас думать.
Но сказать это было гораздо проще, чем сделать. Наступивший день оказался гораздо более тяжелым, чем она ожидала. С самого утра вся семья отправилась в траурный зал. Дети разрыдались, как только увидели гроб, стоявший на небольшом мраморном постаменте. Рядом с гробом и на его крышке лежали живые цветы. Лиз хотела, чтобы это были белые розы, и теперь в воздухе плыл их тяжелый, густой запах, от которого у нее закружилась голова.
Довольно долгое время все молчали;