Наконец, путешественники заняли места в фаэтоне, и повозки двинулись в сторону Курского вокзала. Извозчик ехал медленно, что бы линейка, следующая за ними с багажом, не отставала. Но добрались, как ни странно, вовремя. К подъезду вокзала подъезжали повозка за повозкой, а когда и авто, и путешественники заходили в подъезд для пассажиров первого класса. Да, имелся зал ожиданиия для пассажиров второго и третьего классов, с тем, что бы непривилегтрованные отъезжающие не смущали своим видом «чистую» публику.
Стабров встал на тротуар, оглянулся, но и звать никого не пришлось. К нему спешил, как видно, старший носильщик.
– Утро доброе, ваше благородие.
– Мне отвезти мои вещи к багажному вагону утреннего поезда, – сразу начал деловой разговор Стабров.
– Всё исполним в лучшем виде. Здесь понадобится две тележки. Что бы вещи не пострадали.
– Договорились.
Счастливые носильщики встретили линейку, и тут же принялись нагружать свои тележки.
– Анна, я с багажом разберусь. А ты не волнуйся, и зайдите в вокзал, чаю попейте.
– Мы тебя у вагона, на перроне обождём. Ну а пока в буфет наведаемся, – согласилась Анна Аркадьевна, – посмотрим, что там интересного.
Дамы поднялись по высокой лестнице, и исчезли за дубовыми, украшеными начищенной бронзой дверями. А Стабров неторопливо шёл вслед за носильщиками, катившими тележки с вещами. Люди шли и навстречу им, и нагоняли, и обгоняли, вокруг царила кажущаяся суета и хаос. Но, затем, полицейский чиновник присмотрелся, и понял веутренний ритм этого суетливого местечка. Здесь наблюдался известный порядок, впрочем, понятный только железнодорожным служащим.
Но вот, подошли к поезду, где у багажных вагонов выстроилась очередь. Такие же как он, господа в летних костюмах, сдавали добро в багаж, иногда рядом с ними присутствовали денщики или горничные. Вот и сейчас Стабров ненароком услышал разговор барина и слуги:
– Точно ли ты всё уложил, Аркадий? Мои летние костюмы, коньяк?
– Не сомневайтесь, ваше благородие! Всё в лучшем уложил и приготовил. И два стаканчиа металличеких, ваших любимых. И книжечка ваша, что вы в дороге всегда читате, ваша милость!
– А мольберт, краски? Помни, там нчего такого не купишь!
– Всё в наилучшем виде! Лежит в чемодане, тёмно красном, вас только ожидает.
– Ну, если так, – уже другим тоном произнёс привередливый барин, -простите сударь, за мой громкий разговор, – обратился к нему этот художник-любитель, – Юлиан Станиславович Лозовский, к вашим услугам!
Выглялел новый знакомый веьма колоритно-во французской блузе, просторных бумазейных штанах, цветном платке на шее,