Надо выходить из комнаты.
Конечно, кошачье обличье подошло бы мне больше, но нам с ведьмой нужно поговорить. Даже не так: это жизненно важно!
Я разрываю простыню на две части. Одним куском убираю осколки и кровь, а другой, немного подумав, все же обматываю вокруг бедер, а потом выхожу из спальни.
Ведьма стоит у плиты, от которой начинает тянуть гарью. Кажется, девушка планировала сделать на завтрак омлет. Но она не помешивает его, да и смотрит в другую сторону. Я бросаюсь вперед, хватаю сковороду за ручку, переставляю сгоревший омлет на свободную комфорку и выключаю газ.
Девушка будто только теперь меня замечает. Она смотрит мне в глаза, затем переводит взгляд ниже и осознает, что кроме простыни мое тело ничто не прикрывает. Ее щеки слегка розовеют: если бы я не стоял так близко, то не заметил бы. Ведьма отодвигается от меня на расстояние вытянутой руки и спрашивает:
Какой у тебя размер?
Что?! – я не сразу понимаю, о чем конкретно она говорит, и мешкаю с ответом.
Я говорю о размере одежды и обуви, – уже с вызовом поясняет девушка, картинно закатывает глаза и скрещивает руки на груди.
М, 42. А что, в твоем гардеробе завалялись мужские шмотки? – я спрашиваю с ехидной усмешкой и демонстративно заламываю вверх бровь.
Ведьма может воспринять мои последние слова как намек на большое количество мужчин в ее жизни. Но я не могу удержаться: злюсь и не понимаю почему. Вот зачем мне нужно провоцировать и дразнить ведьму?! А ведь она тоже разозлилась, чуть пар из ушей не валит. Стоит передо мной, дышит часто, щеки покраснели, а в глазах пляшет зеленая буря. Видимо, конструктивного диалога сегодня не выйдет. Но к моему величайшему удивлению, ведьма быстро справляется с гневом.
Нет. Закажу доставку в интернете, – она отвечает на мою подколку довольно спокойно.