Это моя земля!. Борис Громов

на большой и обычно полупустой площадке перед боксами отыскать удалось не сразу. Вся «плешка» была заставлена разной строительной техникой. Новенькие автокраны, манипуляторы и экскаваторы сияли глянцевыми боками на ярком, почти летнем солнце. И где их только достали столько разом? На мое счастье, УАЗ все-таки – далеко не трехосный «Урал» и даже не пазик, поэтому местечко его приткнуть я все же отыскал, аккуратно втиснувшись между кирпичной стеной боксов и деревянной беседкой водительской курилки. С трудом выбравшись через едва приоткрытую дверь (сильнее открыть просто не позволяла стена боксов), я оглядел машину. М-да, триплекс нам эти дурни все же угробили, менять придется однозначно. Была б это задняя дверь – и черт бы с нею, не до эстетики сейчас, но сквозь паутину трещин не очень хорошо видно боковое зеркало, а это совсем «не есть хорошо».

      Так, а это что, Юрок мою пантомиму не понял и все-таки решил разборки прямо сейчас учинить? Не, так дело не пойдет. Горбунцов – мужик неплохой и в общем-то не вредный, но уж очень вспыльчивый. А мне сейчас его витиеватые матерные конструкции реально выслушивать просто некогда. Значит – валим отсюда!

      Подхватив с сиденья «Вал» и закинув его на плечо, рядом с Тигрой, а компактный «Бизон» со сложенным прикладом просто взяв в руки, ужиком протискиваюсь между стенкой и бортом машины. А выбравшись из тесноты, быстрым шагом, стараясь, чтобы он был похож именно на торопливую походку спешащего куда-то человека, а не на паническое бегство, ретируюсь в сторону казармы.

      Взбежав по ступенькам на второй этаж, отмечаю, что спальников в коридорах определенно слегка поубавилось. Что, в Софрино, в центр спасения отправили? В принципе – вполне возможный вариант, собирались же. Тем лучше. «Леди, покидающая экипаж, увеличивает его скорость и улучшает ходовые качества». В смысле, баба с возу – кобыле легче. А то чуть не превратили, понимаешь, расположение боевого подразделения в помесь детсада и богадельни!

      Внезапно вылетевшая из туалета стайка пацанвы лет пяти-шести, каким-то чудом не сшибившая меня с ног и не растоптавшая в лепешку, мгновенно расставила все точки над «i». Ошибочка, все-таки превратили…

      Горестно вздохнув, топаю в бывшую комнату психологической диагностики, ставшую теперь пристанищем для нашего взвода. Нужно всю лишнюю «сбрую» скинуть. Негоже являться на прием к начальству в раздувшейся от магазинов РПС и аж с тремя автоматическими стволами разом. Дешевой буффонадой попахивает. Укладываю лишнее сейчас «железо» и амуницию прямо поверх своего спального мешка, киваю сидящему на задвинутом в самый дальний угол массажном кресле Мише, тому самому, что своей черной косынкой так гордится, пригляди, мол. Тот так же молча кивает в ответ, продолжая задумчиво и почти беззвучно перебирать струны своей старенькой «Кремоны»: типа пригляжу, не беспокойся. А чего нам особо лясы точить? Во время всеобщего аврала и суеты сидит себе, понимаешь, в кубрике одинокий воин и лодыря празднует.