Через двадцать минут был готов простой завтрак. Маркус поджарил яичницу, пару сосисок на каждого и хлеб. Заварил чай. Грета пребывала в уверенности, что без нее он питается в кафетериях.
– Как мама? – мужчина первым нарушил молчание за столом.
– Хорошо. Уже хорошо, – ответила Грета, уплетая горячие сосиски, пока не остыли. – Сразу после родов с ней было сложно – врачи сказали, что у нее развилась послеродовая депрессия, но она быстро прошла.
Грета не стала распространяться о том, что для этого Свен отвез жену и дочку на неделю в загородный дом на озере, где жили его родители. Она и без того все время чувствовала себя гонцом с плохими вестями. Ведь это именно она рассказала отцу, что мама выходит замуж, что мама беременна, что мама родила. Внешне отец стойко переносил новости, но глаза выдавали его тоску и печаль. Грета очень его жалела и как могла смягчала удары. В последний раз родители общались по телефону, когда маму выписали из роддома. Он поздравил ее и пожелал счастья с новым мужем. Бог знает, что у него в тот момент творилось на душе.
– Сейчас мама сидит дома и ухаживает за Каей, – сказала Грета.
– Кая? – переспросил отец, – Имя-то какое…
Его глаза слипались от усталости.
Грета умолчала, что ее сестру назвали в честь мамы Свена.
– Как дела в академии?
– Готовлю работы для конкурса, – как на духу ответила Грета.
– Конкурса?
– Знаешь отели у Вантового моста?
– Альфа-Лира и Бета-Лира? – припомнил Маркус.
– Да, – Грета оторвала кусочек хлеба и положила в рот. – Господин Адлер, мой преподаватель живописи, расписывал холл в Бета-Лире.
– Да, я помню, ты говорила.
– У него бы половина жизни ушла, делай он это один. Он набирал помощников из студентов, начиная с третьего курса, – разумеется, за оплату.
– Так.
– Кто-то шепнул в нужное ухо о его работе, и теперь его зовут в Богров – там тоже отель. Вот он и набирает студентов.
– Далековато, – качнул головой отец, припоминая карту. – И ты хочешь поехать?
– У меня еще работы не готовы.
– А насколько уедешь, если победишь?
– На все лето.
– Было бы здорово.
Грета подняла глаза на отца.
– А ты?
– Жил же я как-то целый год без тебя. Проживу и три месяца.
Чувство вины перебило чувство голода.
– Прости.
– Не бери в голову.
Грета почувствовала удушливую волну стыда и поспешила вернуться к разговору.
– Там всего десять мест – конкуренция будет ужасная. Большинство заявок с 4–5 курсов. У меня мало шансов.
Отец