Эйдана передернуло, его красивые припухшие губы пренебрежительно скривились. С шумным выдохом младший герцог повел плечами и отвесил мне церемонный поклон.
– П-приветствую… в новом доме… моя дражайшая… невеста, – слова выходили из Эйдана ядовитыми плевками, но он пытался держать лицо. Лишь договорив положенную речь, позволил себе развернуться и студеным вихрем унестись прочь.
Глава 5
Сон поймал меня и скрутил в мягких объятиях за секунду до того, как голова коснулась подушки. Наутро я едва помнила, как попала в эту спальню и кто меня сюда дотащил. А заодно избавил от походного платья и накрыл чудовищно толстым, плотным одеялом.
Из распахнутого окна тянуло непривычной прохладой – утренней, осенней, пахнущей старым лесом, мхом и сухими листьями. Комнату для невесты выделили светлую, ее не стали украшать траурными лентами и черной вуалью штор.
И потому сейчас на меня без всяких преград глядело серо-голубое небо Ташера. В нем быстро перемещалась стая больших белых птиц, касаясь кончиками крыльев друг друга.
– Это цапы, их пух и перо очень ценятся по обе стороны Эшерского моря, – сообщил тихий женский голос, возникший у изголовья кровати.
Я отвернула голову от окна и наткнулась на красивое лицо темноволосой женщины. Виски ее были лишь слегка тронуты серебристой патиной, а лоб – размечен несколькими неглубокими морщинами.
– Вы вдовствующая герцогиня? – уточнила я осторожно, спросонок вспоминая, не говорил ли сир Нетфорд имя матери.
– Ох, нет, я леди Кетрисс, – женщина поправила черный воротничок платья и грустно улыбнулась. – Ее светлость погибла в Мертвом лесу много лет назад. И с тех пор я пыталась хоть чем-то заменить мальчикам утраченную мать. Я бесполезная супруга их дяди, имевшего неосторожность жениться по любви.
– Роскошь по нынешним временам, – согласилась, приподнимаясь на локтях.
Я не любила бесцеремонные вторжения в свою комнату, но за годы в графском имении привыкла к этому неудобству.
– До меня донесли, что встреча с будущим супругом оставила дурное послевкусие, – сдержанно промолвила леди Кетрисс и поднялась со скамьи. – Это печально, но ты застала герцогство в унынии, в черной тоске. В страшном предчувствии зимы, когда улыбка – редкий гость на лицах северян. Что никак не отменяет того, что свадьба – событие несомненно прекрасное… И для юной девушки очень важно́…
Женщина расправила лежавшее на кресле светло-голубое платье. С высоким воротом-стойкой, подбитое белым пером и расшитое серебристой нитью.
Вероятно, как-то так одевалась ташерская знать, когда не горевала. Сдержанно, закрыто, но очень элегантно. Наряд предназначался мне, и я отсюда видела, что леди Кетрисс угадала с размером.
– Я оставлю тебя,