– Я не вникал, как следует в детали предшествующие данному конфликту, – осторожненько начал Тагаев, чувствуя нутром, что его заманивают в какую-то ловушку.
Меж тем, еще буквально несколько минут назад, чувствовавший себя абсолютно раздавленным, министерской аргументацией, Манукян, начал понемногу оттаивать прямо на глазах.
– Ну, хорошо. Не вникали, так не вникали. Но я вот только одного не пойму. Так вы уж меня просветите, пожалуйста. Неужели только из-за пещерной ненависти к гражданам иной национальности, администрация рынка запретила у себя размещать привезенную продукцию? – поинтересовался Околоков.
– Мотивы могут быть самыми разными, – пожал плечами Тагаев. – Впрочем, мне они неизвестны, ведь я не смог поговорить с владельцами рынка, так как они находились под стражей.
– Да, что вы за люди такие?! – начал уже откровенно злиться министр. – Что ни спросишь, все у вас у обоих нет четкого ответа. Зачем тогда пришли? Это не я, а вы господа, были инициаторами нашей встречи.
– У меня нет однозначного ответа, поэтому я могу только предполагать…
– Ну, предполагайте, – угрюмо подстегнул ход мыслей Тагаева министр.
– Видимо причиной было ограниченность мест длительного хранения и опасение затоваривания именно абрикосами, так как уже немалое их количество уже там присутствовало, – начал осторожно высказывать свои предположения гражданин в белом костюме.
– Э-э-э, бросьте, господин Тагаев! – тут же оборвал его Владимир Александрович. – Никакого дефицита мест хранения на рынке не было обнаружено. Многие складские помещения были незаполненными.
– Я