Вдали от ректорского взора злость на магистра Пинталя вновь возвращается. И мысль о том, что предстоит перед ним извиняться, убивает. Вызывает протест и негодование.
Гад! Мерзкий развратник!
– Неприятно, конечно, но это лучше, чем быть отчисленной. Ты так не считаешь? – присаживаясь рядом, осторожно говорит Мина.
– Считаю. Поэтому и согласилась извиниться, – тяжело вздохнув, произношу.
Ничего, как-нибудь переживу. Зато магистр остережётся еще раз делать мне непристойные предложения.
– Будь осторожна теперь с магистром Пинталем. Он злопамятный, – предостерегает подруга. – Уверена, узнав, что тебя не отчислили, будет придираться на занятиях.
– У меня нет выбора. Буду терпеть. Он у нас только семестр будет вести занятия. И экзамена по его предмету нет. Справлюсь, – куда увереннее, чем чувствую, отвечаю.
– Надо было рассказать ректору, что он к тебе приставал, – укоряет Мина, тяжело вздохнув.
Она с самого начала настаивала на официальной жалобе на магистра Пинталя.
– И что, думаешь, мне бы поверили? – горько хмыкаю. – Слово уважаемого магистра против студентки, получившей тройку за проверочную работу. Как ты думаешь, кому поверил бы ректор?
– Ректор Тхан не такой, как бывшей ректор Фрамтес.
– Откуда тебе знать?
– Ну… так говорят… Ректор Тхан справедлив и благороден.
– Ага… ректор Фрамтес тоже из благородных. И это не мешало ему брать взятки и закрывать глаза на издевательства над студентами, учащимися бесплатно, – воспоминания о первом годе обучения в академии еще свежи.
С приходом нового ректора всё сильно изменилось. Теперь «элита» притихла, боясь впасть в немилость лорда Тхана. Но разве это можно расценивать как «в стенах академии все равны»?
Думается мне, что нет. Магистры всегда выше студентов. Особенно тех, за кем не числится знатный титул и богатые родители.
– И все же ты зря смолчала, – стоит на своем Мина.
– Тебе не понять, – махнув на нее рукой, чуть раздраженно отвечаю. И, поднявшись, сажусь за стол готовиться к занятиям.
Родители Мины хоть и не имеют титула и родовитых предков, богаты. Неприлично богаты. Поэтому ей, выросшей в достатке, не привыкшей к реалиям жизни обычных людей, сложно понять, что иногда легче смолчать, чем кричать о своей правоте.
Зачастую те, кто кричат, просто срывают голос, так ничего и не добившись.
– Я переживаю за тебя, а ты… машешь на меня, – обиженно произносит Мина, демонстративно пересаживаясь на свою кровать.
Взяв сумку соседка начинает вытаскивать из неё тетради не глядя на меня. Пару секунд понаблюдав за ней, испытывая вину за невольно нанесенную обиду, примирительно произношу:
– Прости… У меня выдался непростой день. Я не хотела тебя обидеть.
Несмотря на некую избалованность и инфантильность, Мина хорошая девушка. Добрая, честная и ранимая. Она замечательная подруга, я успела убедиться в этом за время обучения. Поэтому обижать её