Впрочем, по мере того, как события путча отодвигались в прошлое, подёргивались, так сказать, патиной прошлого, руководство к «девичьему межвременному спецназу» охладело, и все заботы и прелести командования этим «патрулем времени», как назвал спецвзвод Фёст, легли на его и на Валерия Уварова плечи. И дело не только в личной заинтересованности. Отважный граф, сам проявивший героизм при спасении Императора, а потом и руководивший одесской операцией, верил в своих «девочек» безоговорочно и не сомневался – придёт время, и они себя так покажут…
Зачёты по «спецподготовке» принимал сам Фёст, и ни одна курсантка не провалила главного испытания – прожить в Москве РФ неделю без денег и документов и вернуться на базу целой и невредимой. «Разборы полётов» потом, конечно, были, но в основном для корректировки допущенных ошибок «нефатального» характера и «обмена передовым опытом».
Особо эта работа активизировалась, когда пошёл в разработку «Мальтийский крест». Тут каждый из причастных сообразил, что кадров сначала нелегальной, а дальше видно будет, работы потребуется много. И соответствующие службы над этим работали.
Вот сейчас и пришло время. Фёст решил для прикрытия своих контактов с новыми союзниками (если они, конечно, пойдут на союз) использовать только два отделения, как бы «головной дозор». А остальная рота вместе со всей бригадой «печенегов» пойдут следом.
Фёст с Людмилой вернулись в зал. Майор безмятежно ужинал, довольный, что ещё пару тысяч рублей может сэкономить. Даже с учётом чаевых не сильно пошикуешь на зарплату охранника и офицерскую пенсию. После знакомства с Фёстом полегче стало, но всё равно. Вот он и заказывал от души, и выпивал не абы что, а «премиумную» водку.
Снова увидев «жильца с племянницей», вскинулся, но Фёст его успокоил:
– Не спеши, не спеши, Иваныч. Я так понимаю, неплохо бы темноты подождать, а то по свету я не очень люблю. Хрен знает, может мы тут с десяти точек обложены, и как поедем – нас двадцать машин поведут…
– Сомнительно, но, в общем, верно. По сумеркам лучше начинать. Тогда давай, присоединяйся. Я давно хочу с Людочкой выпить. Очень мне интересно, сколько ей, в натуре, лет и где служила…
– Девятнадцать, дядя Боря, девятнадцать, всё остальное макияж. И кроме средней школы ничего не заканчивала…
– Ну да, средней спецшколы для детей с задержками развития…
Вяземская вежливо улыбнулась. Не поняла юмора, наверное. Кое-какие моменты в русском языке сами по себе, без контекста, звучат непонятно, тем более иностранцам или русским, но с другим жизненным опытом.
– А выпить мы в любом случае можем, дядя не запрещает, я уже взрослая, даже замуж собралась, – и короткий выстрел взглядом в сторону «жениха» из-под взмаха ресниц: среагирует, или как?
– Не рановато ли? – приподнял бровь консьерж, и не совсем понятно было, что