Питерские железные крыши ― отличительная фишка города. Наверное, каждый слышал, насколько запутана их лабиринтная сетка. Соединённые между собой они обхватывают практически весь центр, однако точек с действительно стоящим видом можно пересчитать по пальцам.
Само собой, парадные и чердачные помещения в большинстве всегда закрыты, поэтому попасть на них вне сомнительных и не очень легальных экскурсий не так-то просто.
Тем, кто не знает лазеек, разумеется. Для тех же, кто всё детство пролазил по скатам ― это никогда не было проблемой.
А вот Ева озадачена.
Старается храбриться, но вижу как её в испуге поддёргивает, если нога оступается и подошва кроссовка соскакивает со скользкой после мороси опоры.
– Дай руку, – прошу, протягивая ладонь. – Тут недалеко.
Даёт. Причём вцепляется мёртвой хваткой.
Проходим ещё несколько метров, пропустив над головами протянутые кабели и, спрыгнув с кирпичного приступка, выходим на условно ровную поверхность.
Здесь нет привычного ограждения, дарящего эфемерную безопасность, зато есть невысокий парапет шириной ровно настолько, чтоб можно было без опаски посадить пятую точку.
Расстилаю прихваченное пальто поверх давно проржавевшей металлической поверхности и жестом галантно предлагаю ей присесть.
Пчёлкина не торопится, с опаской поглядывая на раскинувшийся под нами Невский проспект. И продолжает стискивать мою ладонь, хотя в этом давно отпадает необходимость.
И тут меня осеняет догадка.
– Ты не забиралась на крыши прежде, да? ― отрицательное мотание головой. ― Почему? Высоты боишься?
– Не прям чтоб очень, но лепёшка из меня выйдет сомнительного качества.
– Хочешь, уйдём?
– Нет. Ща, дай минутку обвыкнуться.
Обвыкнуться? Собралась в авральном режиме подружиться с новой фобией?
Охренеть. Правда собралась.
Неуверенно выпускает мою руку и осторожно присаживается на импровизированную лавочку. Правда спиной к дороге и проезжающим по ней автомобилям.
– Да, ― вздыхает она. ― Мне однозначно не терпится поскорее сдохнуть.
– Не в мою смену, Пчёлкина. Пока я рядом ― можешь не надеяться. Я серьёзно, ― присаживаюсь рядом, перекидывая ногу через край и оставляя ботинок болтаться в воздухе. Что заставляет Еву отборно материться, а меня тихонько подсмеиваться над её реакцией. ― Расслабься. Ты слишком напряжена.
– Пошли в зоопарк? Я засуну тебя в вольер к крокодилам и тоже скажу: расслабься.
Язва. Но какая очаровательная.
– Говорю же: давай уйдём, если не комфортно.
– Поздно, уже пришла. Но снимать меня будешь теперь с бригадой спасателей.
– Зачем тогда пошла? Сразу нельзя было сказать?
– А я знала, куда ты меня тащишь? ― злобно бурчат. ― Может в секретное логово, где в свободные от невесты часы расчленяешь невинных дев?
Не выдерживаю и уже смеюсь в