– Ой, мамочка, – вдруг отшатнулся Витька, а лицо его побелело, что было заметно даже в полумраке. – Да я же знаю, кто вы такие! Вы – черви!
Жадный улыбнулся медленно и плотоядно, будто съел что-то очень вкусное и приятное. Неторопливо отложил планшет на край приборной доски.
– Да ты что несешь-то, Витька? – торопливо одернула брата Настя, с опаской косясь на взрослого, но предпочтя отступить на полшажка. – Дяденька Жадный, вы простите его, пожалуйста, он иногда…
– Да ладно тебе. – Тот вдруг приподнял мозолистую ладонь, уже начинавшую усыхать в размерах. – Прав братец твой, прав. Именно так нас и называют. Наверху. Да и сами себя мы нередко так кличем. Червями, в точности.
– Быть не может! Черви на людей не похожи! – отрезал Димка, но Жадный только хмыкнул.
– Как это, не может? Очень даже может. И вы, голубки, раз уж тут очутились – не знаю как, правда, – скоро такими же станете. Тут уж ничего не попишешь…
– А вы нам не угрожайте! – с вызовом насупился Димка, опять сжимая кулаки, и его брат встал рядом, поддержав.
– Такое в принципе невозможно! Мы – люди, мы не сможем стать… стать такими… – Витя замялся, с надеждой и страхом глядя на Жадного, но тот лишь продолжал ухмыляться.
– Вы, ребятки, не подумайте дурного, я-то лично вам зла не желаю… Но так у нас заведено, все новенькие через это проходят…
– Мы не новенькие, мы скоро уедем с папой на Лифте обратно на Заботинск! – вставил Димка, но работник Реактора будто не услышал его, продолжая:
– Сделают вам укольчик, что процесс ускоряет, а после него мутация быстрее пойдет, как по маслицу. Да вы, ребятки, не пугайтесь, один-единственный укольчик, это не больно вовсе – а вот без него нельзя. Без него Реакторы вас высосут, и пикнуть не успеете. А так, хоть в червей превратитесь, проживете дольше, на благо Спасгорода работая.
И он с грустью замолчал, глядя в ржавый железный пол.
– Я не стану червем! – со злостью выпалил Витька. – Я стану ученым и попаду на научные поляны!
– А я стану агрономом! – поддержала его Настя.
Она изо всех сил пыталась показать, что вовсе не напугана до кончиков волос словами Жадного. Словами, прозвучавшими как приговор. Сейчас ей казалось, что на ярусе стоит такой холод, что не спасала и курточка.
– Нет, друзья, – прошептал человечек в брезентовом комбинезоне, и теперь его слова были едва различимы в постоянном шуме Реакторной Станции, – уже не станете. Никогда.
– Ой-ой-ой! – пискнула вдруг девочка в полный голос. – Пожалуйста, я не хочу укольчик!
И она уже приготовилась по-настоящему разреветься, как тут со всех сторон раздался злобный каркающий смех. Сбившись в кучку и прижавшись к друг другу спинами, дети завертели головами. Но куда бы они ни бросали взор, везде видели окруживших их червяков, что гнались за ними от самого Лифта.
Один из них перегородил правый проход, второй