– Влада!
– Да ничего! – пожимает плечами Рыбкина.
Я пробегаю по квартире, осматривая на предмет возгорания мебель и электрику, но, кроме гари и дыма, ничего нет.
– Как ничего, если у тебя в квартире белым-бело?! Что здесь случилось? И придумай что-нибудь чертовски важное и серьезное, чтобы я понял, что меня не просто так вырвали с работы! – рычу я, встряхнув разок девчонку за плечи.
– Раз у вас все хорошо, я пойду, – тут же ретируется консьержка и закрывает за собой дверь.
– Я просто хотела приготовить поесть! В магазинчик сбегала, яиц купила, – отвечает девчонка, – стала жарить глазунью и слегка пережарила, – пожимает плечами и смотрит на меня огромными зелеными глазами. Реально зелеными.
– Слегка? Слегка, мать твою! Да…
Ар-р-р!
Спрятал руки в карманы брюк и отступил на шаг. От греха подальше. Еще и суток не прошло, как она появилась тут, а уже устроила непонятно что, пустив весь мой день кувырком и по наклонной, а что будет через неделю или месяц?
Спокойно, Жаров. Выдыхай. Не хватало еще превратиться в нервную истеричку с дергающимся глазом.
Еще раз осматриваю комнату и Владу на предмет телесных повреждений, и только сейчас обращаю внимание, что она стоит передо мной почти голая.
– Я не понял, ты почему раздетая?
Ну, как раздетая, в шортиках и футболке. Но это чересчур короткие шортики.
– Я не раздета, – хмурит брови она. – Это пижама!
– Ужасная пижама.
Ужасно открытая. В такой не спать надо, а… в общем, рано мелочи еще пока знать, что в такой делать надо. Вернее, “с такой”. Совершенно ничего не прячет и не прикрывает. И даже дурацкие бараны на рисунке положение не спасают.
– Если не нравится, не смотрите!
– И не буду.
Больно надо. Было бы на что смотреть. Только что на маленькую и упругую попку и ноги стройные от ушей.
–Так! – отгоняю прочь лишние мысли. – Привести квартиру в порядок и проветрить помещение. Немедленно! И очень надеюсь, что ты не задымила и мою квартиру своей… глазуньей, Рыбкина!
Направился к двери, решив не уточнять, каким образом задымление моей жилплощади могло произойти, и уже берусь за ручку, чтобы открыть дверь, как мне в спину прилетает вопрос:
– А вы где живете-то?
– На крыше, – переступаю через порог.
– Как Карлсон, что ли? – усмехается задира.
Но я оставляю ее вопрос без ответа и закрываю за собой дверь, решаясь воспользоваться лестницей и спуститься к себе.
Ну и денек! Ну и девица! На что я вообще подписался?
Влада
Ну, подумаешь, прощелкала! Причем в самом прямом смысле этого слова. Мышкой. По фоткам.
Чего так взбеленился-то? Ну, подымило, чутка повоняло горелым, но никто же не умер! Разве что надежда моего желудка оказаться сытым.
Тоже мне, дядя Паша нашел причину рычать. У меня завтра важный день вообще-то, и сгоревшая яичница точно не самая большая моя забота.
Еще