– Черный верх, черный низ, без косметики. Курточку я тебе уже купила.
Даже не избалованная вниманием и хорошей одеждой Наташа изумилась фасончику той жути советского производства, что предъявила ей Надежда: серый клеенчатый материальчик, на подкладке ватин, спереди ржавые заклепки.
– Теть Надя, а ничего страшнее не было? – решила пошутить девушка.
– Не было, – серьезно ответила Надя. – Я бы взяла. Тебе с твоей внешностью и биографией заявляться красавицей и богатой ученицей нельзя. Со свету сживут. И ни с кем не дружи. Нет в твоей Рабшколе у тебя ни друзей, ни подруг. Поверь мне.
Собственно, никто Наталье в друзья и не набивался. После первой недели учебы, когда она отсидела все уроки, к ней подошла одноклассница в модных джинсах и дефицитной болоньевой куртке финского производства и поинтересовалась:
– Ты чего, дура, что ли?
– Да. – Наташа честно смотрела в глаза девушки, старше ее лет на пять. – У меня и справка есть.
После двух-трех разговоров в подобном тоне от «дурочки» отстали.
В зимние каникулы Наташа одна поехала в Гусев, в Дом ребенка, забирать своего больного малыша.
– Ты не стесняйся, плати, – наставляла ее Надя. – И обязательно звони, как только заберешь дитятку – я сразу начну обустраивать детскую комнату. А до звонка не буду, плохая примета.
В скромно обставленном кабинете сидела толстенная Зинаида Валентиновна в накрахмаленном белом халате и медицинской шапочке на седых волосах. Зашедшую к ней молодую женщину встретила неприязненно:
– Вижу-вижу. Никаких справок не даем. Раньше надо было думать.
Еще год назад Натали испугалась бы и тихонько исчезла из кабинета. Теперь она уверенно подошла к столу, села на стул для посетителей и расстегнула роскошную шубу из чернобурки.
– Это я, Зинаида Валентиновна, Наташа Сташенко. Хочу забрать своего сына. Помните, с диагнозом даун?
– Тэ-экс. – Оглядев с ног до головы девушку, главврач наконец-то улыбнулась. – Н-да, время меняет людей. Откуда деньги?
– Меня удочерили, – уверенно соврала Наташа. – Как быстро я смогу забрать мальчика? Я заплачу.
Поправив бумаги, лежащие на столе, Зинаида посуровела.
– Дело серьезное. Я не могу дать сведения, по закону не положено, поэтому я возьму у тебя деньги. – Зинаида говорила, сдвинув брови и глядя Наталье в глаза. – Тэ-экс… Себе на сапоги и хочу сделать в приемной ремонт, а то самой смотреть неприятно. Можешь столько заплатить?
– Смогу. – У Наташи сильно забилось сердце и задрожали руки. Она сцепила их, чтобы не выдать волнение. – Сколько?
– Вот столько. – Зинаида написала цифру, показала Наташе и спрятала бумажку в карман халата. – Тэ-экс. У нас за этот год было пять поступлений, три смерти младенцев. – Увидев, как вздрогнула девушка, директриса развела полными руками в золотых кольцах. – Дети-то чаще всего больные, с патологиями. Слава богу, еще не дошли до того, чтобы от здоровеньких отказываться.