Она переворачивается на спину немного отдохнуть, приподнимает голову и машет мальчикам. Джеральд встает на ноги и бешено машет в ответ, едва не вываливаясь за борт. Уильям приветственно салютует и усаживает на место Джеральда. Она сдерживает смех, глядя на них, – какие же они предсказуемые, как близки ей они оба, и как ей спокойно рядом с ними. Она вновь переворачивается, немножко плывет брассом, а потом опять переходит на кроль.
Что бы сказала мама, если б увидела? Папа был бы рад, это точно, а вот насчет мамы она не уверена. Этот океан, в котором она сейчас плывет, океан, разделяющий их, он стал шире за минувший год. Та жизнь и та девочка постепенно растворяются. Она по-прежнему пишет домой каждое воскресенье, но теперь ей все труднее заполнять страницу словами. Письма родителей тоже становятся все более краткими и все менее связными. Как будто они не знают, о чем ей написать. Задают много вопросов. Папа больше не пересказывает шутки. Беа рада была узнать из их последних писем, что бомбежки Лондона почти прекратились. Гитлер отступает. Но все еще не безопасно, а папа с самого начала сказал, что она не вернется домой до окончания войны.
В очередной раз поднимая голову, она чувствует, как потяжелели руки и ноги. Каждый гребок дается с большим усилием, чем предыдущий. Но она уже близко к цели. Мистер и миссис Джи уплыли на голубой лодке, и она видит ее, пришвартованную у причала, и знает, что они тоже где-то рядом. Беа проплывает мимо лодок, стоящих на якоре чуть дальше, ее замечают люди с яхты, выходят на палубу и машут ей.
– Почти на месте! – кричит какой-то мужчина. – Осталось чуть-чуть!
Она переживала, каково будет плыть мимо яхт и чужих людей, но ей приятно внимание, и Беа машет им в ответ, когда получается. А потом она видит миссис Джи, радостно подпрыгивающую на причале, и думает, не в первый уже раз, что Джеральд и миссис Джи – вылитые копии друг друга. Беа не видит сейчас Джеральда, но не сомневается, что в эту минуту он ведет себя точно так же.
Наконец она начинает задевать телом мягкие водоросли и чувствует ногами дно. Она больше не плывет, а просто идет к берегу. Там ее встречают Грегори, и миссис Джи заворачивает ее в громадное желтое полотенце, прежде чем расцеловать в обе щеки, еще и еще.
– Ты справилась, я знала, что ты сможешь, – тараторит она.
А мистер Джи улыбается.
– Молодчина, – вновь говорит он, и ей хочется, чтобы он опять ее обнял, но еще больше ей хочется услышать, как эти слова произносит ее отец.
Уходя с пляжа, она оборачивается и смотрит на восток, туда, где остров, а дальше – море.
Расставание, понимает наконец Милли, сродни переживанию горя. Печаль накатывает волнами, бывают приливы и отливы, но сейчас, когда прошло больше года, приливы ощущаются реже. В каком-то