– О, я заявлю о своих правах, не волнуйся. Я буду заявлять о них снова и снова. Пальцами, языком и членом. Твой рот, твоя киска, все твое тело скоро станут моими, милая Эйслинн. Я хочу, чтобы ты поласкала себя сегодня вечером, как делала это вчера. Я хочу, чтобы ты помнила, как мои руки трогали тебя, как твой клитор набух от желания, как он пульсировал, когда мои пальцы давали ему то, что было нужно.
Она бросила трубку, но не успела скрыть взволнованного вздоха. Я откинулся назад, вспоминая, как она трогала свою киску ловкими пальцами, и представлял, как она делает то же самое сейчас. Будь я проклят, но мне не терпелось заявить свои права на нее.
Я тяжело дышала, сжимая в руке телефон. Когда позвонил Лоркан, я наконец набралась смелости рассказать обо всем маме, но теперь я была слишком взволнована и, к своему огорчению, слишком заведена, чтобы позвонить ей.
От грязных слов Лоркана в моей голове словно щелкнул переключатель, и теперь мое тело стало разгоряченным и возбужденным. Меня пугало то, что он имел такую власть надо мной, особенно потому, что влияние будет только расти после того, как мы поженимся. Он хотел играть со мной, как с марионеткой, и, видимо, мое тело было готово к тому, чтобы его дергали за ниточки.
Я приняла холодный душ, несмотря на неодобрительный крик дяди Гулливера о том, что купание дважды в день – роскошь, которую он не может себе позволить. Если бы он знал, почему я пытаюсь остыть, он бы всем сердцем поддержал мое решение.
Был поздний вечер, далеко за полночь, когда я взяла телефон, чтобы позвонить матери. Я потратила последние деньги на покупку телефонной карточки, чтобы иметь возможность позвонить за границу и сообщить маме новости раньше, чем это сделает дядя Гулливер. Даже при том, что они не разговаривали, у меня было ощущение, что она могла бы позвонить ему, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, и дядя, вероятно, не стал бы скрывать важные новости.
Когда я закончила рассказывать маме о своей свадьбе с Лорканом Девани, умолчав подробности о причинах моего согласия, на другом конце провода воцарилось молчание.
– Эйслинн, ты не знаешь, во что ввязываешься. Не разрушай свою жизнь из-за того, что Имоджен разрушила свою. Я не готова потерять вас обеих.
– Это касается не только Имоджен, – сказала я, а затем съежилась, потому что не хотела расстраивать маму.
– Тебя шантажировали, потому что я сбежала. Мне следовало догадаться, что так может произойти. Это не похоже на Девани – упускать кого-то из виду. Я всегда задавалась вопросом, почему они никогда не принуждали меня платить. Теперь я знаю. Но, Эйслинн, пожалуйста, не делай этого только из-за меня. Я могу спрятаться. Я знаю, как они мыслят.
– Мама, как ты собираешься прятаться вместе с Финном? Ему нужна медицинская помощь, на это требуются деньги. Клан Девани моментально поймает тебя, и тогда нам придется страдать еще больше. Я смогу справиться со всем. Позволь мне найти Имоджен, и тогда мы решим, что делать. Я уверена, мы что-нибудь придумаем.
– Эйслинн, –