Она сделала успокоительный жест и покачала головой.
– Нашел за что извиняться! Знаю, выгляжу кошмарно. Не задалось со сном.
– Ага. – Пауза, потом он сказал: – Я, пожалуй, пойду. Меня ждет твой отец. Рад был тебя увидеть. – Он не отвел глаза, встретился с ней взглядом и продолжил смотреть, пока она не отвернулась.
– Хорошего дня! – напутствовала Пип его удаляющуюся спину.
Почему-то этот обмен репликами напомнил ей о подростковых годах, и она сообразила, что все то время, что уже провела на ферме, ни разу не пыталась переброситься с ним даже словечком. А ведь в их жизни был период, когда они были не разлей вода. Собственно, они вместе выросли: учились в одной школе, имели общих друзей, вместе приобретали жизненный опыт. Случился даже момент истинной близости: тогда обоим страстно захотелось секса, хотя и после этого они продолжили считать друг друга не более чем друзьями.
А потом она поступила в университет, а он пошел работать на ферму к ее отцу, и их развело в разные стороны. Правильнее сказать, это она подняла паруса и сознательно устремилась в противоположную сторону, к новым берегам. Теперь, когда Пип вернулась, он, зная, наверное, как и все остальные, что с ней стряслось, решил не проявлять любопытства.
Пип предпочла бы, чтобы он хотя бы немного полюбопытствовал. Было бы неплохо с ним поболтать, возможно, он больше, чем родители, понял бы ее чувства. Он всегда знал ее лучше, чем кто-либо еще во всем Суффолке, а может, и во всем мире, поэтому она вдруг испытала ностальгию по периоду в своей жизни. Пип пригласила бы его как-нибудь вечерком вместе выпить, вспомнить былые времена. Ее мать говорила, что у него есть девушка, но кому повредит, если старые друзья немного посидят и выпьют вместе?
Она наблюдала в окно, как Джез залезает в «Лендровер». Да, было бы неплохо провести немного времени в его обществе.
Но прямо сейчас ей не терпелось сесть читать дневник, поэтому она быстро пересекла кухню, подошла к старому валлийскому комоду, открыла дверцу и заглянула внутрь. Пакет лежал на полке, бесцеремонно задвинутый к самой задней стенке. Она осторожно достала пакет, стараясь не дотрагиваться до редко извлекаемой на свет посуды. Заглянув в пакет, она убедилась, что дневник на месте – куда ж ему было деваться? У ее матери не было ни времени, ни желания его читать. Ее хватило только на то, чтобы убрать пакет с дневником с глаз долой из опасения, что Доминик заподозрит ее семью в неряшливости, как будто такие мелочи могли иметь хоть какое-то значение. Пип закрыла комод и быстро поднялась по лестнице.
– Нашла? – раздался голос матери.
Пип вздохнула. Шевельнуться нельзя, чтобы за тобой не проследили!
– Да, спасибо!
Она вернулась к себе в спальню и плотно затворила дверь. Пожалуй, ей следовало бы потратиться на задвижку, если она здесь задержится; не успев подумать об этом, она устыдилась. Надо отдать матери должное, она искренне заботится о