Алексей понимал Виту. Ему тут не нравилось все и вся. Они на чужой территории. Даже не просто в чужой стране, в чужом лесу. Это место наполнено чем-то иным. Лес несет угрозу. Или те, кто в нем обитает. В какие-то там потусторонние силы Алексей никогда не верил. В жизни и без всякой хтони хватает опасностей, чего в сказки верить. Нет, он чувствовал там, за этими темными стволами, чье-то присутствие. И это не зверь. Кто-то разумный и очень недобрый. И не один.
Алексей злился на обстоятельства. Этот ненормальный лес с его непонятной угрозой внезапно напомнил прошлое. Когда-то Лёха три года отслужил по контракту, успел побывать в нескольких «командировках» в местах локальных конфликтов. И вот там очень быстро приобретаешь некое «шестое чувство», когда, как говорят, холкой чувствуешь опасность. Чаще всего смертельную. Это как чужой взгляд в затылок.
На войне учишься быть маниакально осторожным, чтобы выжить. Там делишь мир на своих и чужих. Вот эта группа на дороге – они свои, а там… Черт его знает, кто там прячется за этими темными стволами. Да еще проклятый туман. Надо убираться отсюда как можно быстрее. Был бы он один, давно бы плюнул на все и рванул обратно к автобусу. Сразу надо было развернуться, как только сделал первые несколько шагов по этому лесу.
Но он не один. И бросить тут остальных Алексей не мог. Та же привычка, приобретенная в армии. Защищать. В первую очередь детей, кого, слава богу, тут нет, стариков и женщин. Это даже не работа. Не обязанность. Это долг. Не просто вбитое уставом и офицерами правило. Уже давно это стало безусловным рефлексом. Только если войну и свой опыт Алексей хотел бы и забыть, отодвинуть назад, то вот это чувство ответственности за тех, кто слабее, он не предаст. Не сможет. Да и не хочет.
Он обязан вывести их отсюда. Обязан защитить. Алексей метнул короткий взгляд вбок. Рядом шагала Вита. Решительное выражение лица, гордо вздернутый подбородок. Только в глазах плещется паника. Как у новобранца в первом бою. А Кира, наоборот, нагибает голову, прячет лицо. Наверняка с трудом сдерживает слезы. Даже Зоя сгорбилась вся, кутается в свою куртешку и хмурится. Еще там сзади девчонки. Такие же тихие и испуганные. Что-то все же не так в этом поганом лесу. И надо сваливать отсюда.
Что бы там ни было впереди, кто бы ни зажег тот огонек, это все равно обещает хоть какое-то укрытие. Защиту. Или прямое честное столкновение. Что уже лучше этих навязчивых, каких-то злых или даже голодных взглядов в затылок.
Впереди показались ворота. Две массивные тумбы, сложенные из серого камня. Грубые, неровные, суровые. Похожи на двух стражей. А между ними створки из чугунных прутьев. Украшены литыми завитками и какими-то вензелями. Вся группа как-то резко сбавила шаг, притормозила перед этим порталом.
– Так! – громко распорядился Алексей. – Тот, кто сейчас скажет, что это похоже на кладбищенские ворота, дальше Зойкин арсенал потащит сам!
Он тут же перехватил ручку чемодана в левую руку, правой решительно толкнул створку ворот. Лёха ожидал зловещего скрипа петель, уже предчувствовал, как тяжело и нехотя откроется перед