Старик выглядел таким дряхлым, что непонятно было, как он смог забраться в такую глушь. Худощавой рукой с тонкой морщинистой кожей он сжимал трость, такую же старую, как и ее обладатель. Во второй ладони находился мешочек из хлопковой ткани, который неожиданный гость то и дело потряхивал.
– Так там пляжа-то нет, дедуль, – сказал Денис, доставая из автомобиля последние сумки. – А мы отдохнуть хотели. – Он помахал перед лицом старика жестяной банкой.
– Я здесь уже давно обитаю, – словно не замечая Дэна, сказал старичок. Обращался он определенно к Никите. – Места тут замечательные! Да и день сегодня праздничный: Иван Купала. А в озере нашем водица какая, а-а-ай… Как парное молоко! Ни капли не пожалеешь, если свернешь. – Дед подмигнул Нику и махнул рукой в противоположную от привычных мест сторону. После чего раскрыл мешочек и стал разбрасывать вокруг себя его содержимое, похожее на пепел.
Дедуля казался странным. Пепел не спеша опускался на мокрую землю, а Ник, провожая его взглядом, думал, не прах ли это дедулиной бабушки. Парень ни разу не слышал о местах отдыха в той стороне. Он перевел взгляд на палящее солнце, затем на количество сумок, прикинул, сколько раз придется ходить туда-сюда, чтобы все это перенести до нужного места, и мысленно согласился с предложением старика свернуть на непривычный путь. Дорога в ту сторону казалась вполне приличной. И вполне посильной для низкой иномарки.
– Ребят, попробуем? – спросил Никита друзей. – Не найдем место, вернемся.
Выбор был невелик: либо сворачивать с привычного маршрута, либо тащиться пешком по грязи в поисках подходящего места, либо возвращаться домой. Последний вариант подходил только Алекс, но она была в меньшинстве. Поэтому решение было принято почти единогласно.
Ник хотел поблагодарить старика и предложить довезти до дома, но того и след простыл. Ни старика, ни трости, ни следов. Лишь пепел тонким слоем лежал на земле и жадно впитывал в себя влагу.
Яна
«Осталось всего двенадцать дней…»
Яна повторяла эти слова как мантру, живо представляя себе возвращение домой, где ее ждала уютная постель, вкусная мамина еда, тепло и все-таки любовь. Как бы она ни злилась, как бы ни обижалась на родителей сейчас, но все же понимала: они ее любили. Может быть, не так сильно, как младшего брата, и, возможно, мечтали о куда более красивой дочке, но не любить совсем ее не могли. Мама хоть и закатывала глаза, но все же целовала ее перед сном, кормила вкусно. Это ли не любовь?
Иногда Яна путалась в собственных мыслях. Утром казалось, что весь мир ее ненавидит, а родители ищут способ избавиться. Днем, после сытного обеда, она допускала мысль, что, возможно, она себе многое надумала и на самом деле все не так уж и плохо. А вечером, обнимая