Спаси меня.
Я поджигаю сигарету и слегка открываю окно, чтобы выпустить дым. На мою руку капает дождь. Я уже почти на месте. Надо продумать, что я скажу Сайласу:
Я больше так не могу… Прости. Я хочу жить нормально.
Я замечаю сквозь лобовое стекло тощую фигуру на стоянке магазина. Дворники скользят по окну, раздвигая завесу дождя и открывая его взору.
Сайлас.
Я вздрагиваю на месте, вцепившись в руль обеими руками. Огонь не заставляет себя ждать. Даже сейчас, после стольких лет, во мне бурлит кровь от одного его вида.
Сайлас заходит в свет фар моей машины. С него так и льет. Спутанные волосы закрывают лицо. В руках целлофановый пакет с желтым смайликом: «СПАСИБО, ЧТО ПОКУПАЕТЕ У НАС». Он босой. К ногам липнут мокрые листья. Он не похож на Сайласа. Почему-то стал другим. Ему хуже, словно в центре он атрофировался.
– Где твои ботинки? – спрашиваю я, когда он открывает дверь и садится ко мне.
– Ты их не видишь?
Я оглядываюсь через плечо.
– …Кого?
– Ничего? Совсем ничего?
– Я не вижу…
– Забей. Поехали. Давай-давай-давааай, – с каждым «давай» он бьет подлокотник.
Я выезжаю с парковки, начиная волноваться, что за ним гонится полиция – что на самом деле он сбежал из тюрьмы, и я стала соучастницей.
– Ну и местечко. Эти долбанутые фанатики сидят в кругу и говорят о принятии Христа. Вот же подстава. Дошло? Они заманивают тебя лечением, но на самом деле это развод. И как только ты подписываешься, они уже ничего не скрывают. Ждут, пока ты подпишешься на все. А потом выскакивают со своими песнопениями, молитвами и…
– Куда мы едем?
Он оглядывается, чтобы проверить, что за нами не следят.
– К тебе?
– А что не так с твоей квартирой?
– Дома нестабильно. У тебя безопаснее.
– Безопаснее?
– Меньше шума. Меньше помех, – он все смотрит в зеркало. Предметы в зеркале ближе, чем кажутся. Фары проезжающих машин освещают наши окна.
Я не могу сдержать мысль: «И я кинула ради этого Таннера?» Я могла бы все еще гулять, хотя бы прикидываться, что живу свою жизнь, но вместо этого отвожу мокрую задницу Сайласа к себе домой, чтобы он не замерз до смерти.
– Калли будет переживать, если ты…
– Я к ней не вернусь. Хренова ведьма. Кто может… кто может сотворить такое со своим братом? И называть это любовью? Да к черту. Это не любовь. Она не понимает, что я пытаюсь…
– Неправда. Просто она хочет, чтобы ты…
– Осторожно! – Сайлас смотрит на что-то за лобовым стеклом. Он сжимается перед ударом, будто посреди дороги что-то есть, но там пусто.
– Что? – кричу я. – В чем дело?
Сайлас поворачивается, чтобы посмотреть назад.
– Ты… ты видела?
– Что видела? Там ничего не было!
Мимо