– А вы, ребят, откуда?
– Мы оттуда. – На «Зарю» глазами показываем.
– А вы типа ополченцы?
– Ну как ополченцы? Так, просто приехали в город, к знакомым. Город посмотреть.
– Ага, время самое лучшее для этого нашли. Что вы сказки рассказываете?
– Мы ж не знали, мы не думали. (Смеется.)
– Все по вам понятно. А я сначала думала, что вы из этих.
– В смысле из этих? – И с братом переглядываемся друг с другом.
– Ну эти, как их… батюшки.
Мы сидим, ржем и говорим:
– Не-е-е, мы точно не батюшки. (Смеется.)
– А как выходили из расположения?
– Ну, мы продолжали жить на территории военкомата, находились все время в расположении, но выходили в город по 2–3 человека, в «гражданке». Мы переодевались, на рынке что-то купили. У кого-то были свои спортивные штаны, шорты. Лето ведь, жарко. У кого-то где-то сумка, пистолет положить. Ну так открыто мы не носили оружие, маскировались. Магазин там был рядом, вечером в кафешку пойдешь, посидишь, попьешь чайку-кофейку.
– О первых операциях расскажете?
– На территорию противника мы в первый заезд в Луганск далеко не заходили. Работали в основном по Луганску и его округе, иногда заезжали в Дебальцево, в Станицу Луганскую, с донецкими связывались периодически. Опять же, нас в первое время было немного. Но задач хватало.
К примеру, был один такой нехороший рубеж, то ли взводный опорный пункт, то ли ротный опорный пункт у укропов. Его нужно было пройти – но он достаточно хорошо укреплен. Плюс располагался очень хитро, не могли его никак взять, на дороге стоял. И вот несколько дней пытались. Вокруг артиллерия бьет, ребята подходят, по ним сразу начинает работать артиллерия, отгоняет. Сложно было, нагрузки огромные. Даже те, кто ветераны со стажем, очень крепкие ребята, «афганцы», даже они уже на эмоциях.
Были у нас два бывших офицера – не то из спецназа, не то из разведки, – они вечером подошли к командиру и сказали:
– Все, мы больше не можем, мы завтра с утра не пойдем. Что хочешь думай, что хочешь делай, мы не пойдем. Сил нет никаких.
– Да не вопрос, ребята, – сказал тогда командир. – Никого насильно не тащим. Нет – значит, нет, заменим.
Правда, они потом утром снова подошли:
– Извини командир, дали слабину. Мы все обдумали. Работаем дальше.
То есть парни буквально через страх перешагнули, через ужас. Надо отдать должное, дальше работали без нареканий. Так закалялась сталь.
– Много встречали местных жителей на выездах? Что-то рассказывали?
– Местные в разгар войны кто куда разбегались – кто на ту сторону, кто где потише, кто к родственникам, кто в Россию. Местных-то особо и не было. Мы с ними общались в основном в больнице, но там прекрасное отношение было, девчонки-медсестры, врачи. Я говорю – отношение было хорошее, нигде никогда не было косых взглядов.
В центральной больнице,